Дело сердитой плакальщицы

– Теперь, – сказал Мейсон, – не двигая ничем, кроме плеч и головы, поверните кресло. Ваши бедра и ноги должны оставаться в прежнем положении.

Баррис послушно это выполнил. Мейсон протянул ему старинное зеркало.

– Кресло находилось футах в шести от окна, которое было разбито.

– Да.

– Край судейской скамьи находится приблизительно в шести футах от вас. Посмотрим, сможете ли вы добросить это зеркало до края судейской скамьи.

– Подождите! Подождите! – закричал, вскакивая, окружной прокурор. – В этих условиях эксперимент не может проводиться.

Судья Норвуд сказал:

– Суду, конечно, не хотелось бы, чтобы в зале заседаний колотили зеркала.

– Он не может бросить зеркало на такое расстояние, сидя в кресле, – пояснил Мейсон, – а он сильнее и крепче, чем был Артур Кашинг. Если он поднимет руки и достаточно отведет их назад, чтобы бросить это зеркало на расстояние в шесть футов, сидя в кресле, то кресло отъедет назад. Он не сможет так далеко его бросить. И Артур Кашинг не мог.

– Кашинг бросил, – сказал Хейл, – должен был бросить.

– Давайте, попробуйте бросить, – обратился Мейсон к свидетелю.

Баррис поднял зеркало. На лице его было замешательство.

– Дайте я попробую, – попросил судья Норвуд. Он встал со скамьи, уселся в кресло, поднял тяжелое зеркало, отвел руки назад и тут же опустил.

– Вы пробовали? – спросил он окружного прокурора.

– Нет, ваша честь.

– Тогда попробовали бы, – с выражением посоветовал судья Норвуд, возвращаясь на свою скамью.

– Но, ваша честь, ведь зеркало бросали, – настаивал Хейл.

– Но не тот, кто сидел в кресле, и не на шесть футов, – убежденно заявил судья. – Это зеркало весит, наверное, фунтов тридцать.

– Ваша честь, – заявил с раздражением Хейл, – я не хотел бы втягиваться в спор с судом, но если ваша честь как следует взглянет на все улики, то вы увидите полную невозможность того, чтобы кто-то бросал зеркало в Артура Кашинга.

– Я вижу полную невозможность того, чтобы он мог бросить это зеркало из кресла на шесть футов.

– Но бросали не это зеркало, ваша честь. Суд, видимо, помнит, как настойчиво мы возражали против того, каким образом вот это зеркало было включено в рассмотрение дела. Перри Мейсон ловко этого добился, спросив у свидетельницы, было ли данное зеркало примерно одного размера и веса.

Судья Норвуд кивнул:

– В любом случае брошенное тогда зеркало уже не годится для такого эксперимента, и оно наверняка было тяжелым. Человек в кресле мог бы держать его на коленях, а затем отшвырнуть толчком, но он не мог поднять руки за голову и бросить. А сейчас мисс Китс желала бы проконсультироваться с адвокатом, а суду нужно осмотреть место, где, как предполагается, было совершено преступление. Объявляю перерыв до завтра, до десяти часов утра.

Когда публика двинулась из зала, к Перри Мейсону подскочил Пол Дрейк.

– Есть не очень хорошая новость. Кажется, Мэрион Китс, как только сюда приехала, сразу же сходила к окружному прокурору. Он расписал ей все, что делать при даче показаний, – ответить на несколько вопросов, а потом просить о встрече с адвокатом. У них все подстроено. Она собирается пойти к парню по имени Лэнсинг, с которым частенько бывают проблемы. Знаешь, такой поборник этики. Он хочет обвинить тебя в злоупотреблении судебным процессом. Ты, дескать, не дожидаясь показаний Мэрион Китс, уже пытаешься намекать на интимную связь с Кашингом, чтобы вывести из-под удара свою клиентку. Они хотят выдвинуть против тебя серьезные обвинения.

Мейсон сжал челюсти:

– Я догадывался, что это все подстроено. Ни Ивс, ни Хейл даже не взглянули, когда я ее вызвал для показаний. Я понял, что они что-то затевают.

– И им это может удаться? – спросила Делла Стрит.

– Если они докажут, что у меня не было никаких оснований, чтобы вызывать ее для дачи показаний, от них могут быть неприятности, – признал Мейсон.

– Да, они готовят тебе что-то серьезное, – заметил Пол Дрейк. – Для твоей информации, Перри, судья Норвуд просто помешан на злоупотреблениях судебным процессом, а для мисс Китс они нашли в качестве адвоката этого бывалого парня, который постоянно придирается под предлогом защиты профессиональной этики и требует дисциплинарных взысканий.

Мейсон нахмурился:

– Признаюсь, что я попал в переплет, Пол. Я рассчитывал, что она придет еще до дачи показаний и попросит ее пожалеть. Тогда я получил бы информацию, сказал бы, что ей не нужно выступать в суде, что я ее от этого освобождаю. А теперь я в ловушке, если только не докажу, что у меня была причина требовать ее показаний по какому-то факту этого дела.

– Она попросила бы тебя оставить ее в покое, если бы не Ивс и не окружной прокурор, – сказал Дрейк. – Она обратилась к ним, а те ухватились за возможность поджарить тебя на решетке.

Мейсон прищурил глаза:

– Займись тем отпечатком, Пол. Если мы ничего с ним не выясним, то они меня прижмут… Я постараюсь поблефовать, но эти парни все из одной здешней компании… За дело, Пол.

Глава 19

Помощница Деллы Стрит в номере отеля поприветствовала Мейсона, его секретаршу и Пола Дрейка по их возвращении из суда.