Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии

При коарктация аорты — довольно распространенной врожденной патологии — диаметр части этой важной артерии оказывается значительно суженным. Так как кровь с трудом проходит через место сужения, то давление выше этого участка повышается, а ниже — падает. Это приводит к поразительному симптому — если измерить давление на руках и на ногах, то в руках оно окажется выше. Кровеносные сосуды грудной клетки при этом, как правило, расширяются, так как организм стремится улучшить кровоснабжение брюшной полости, порой раздуваясь настолько, что вызывают эрозию ребер. Это естественный компенсационный механизм, сродни тому, что происходит в сети автомобильных дорог, когда по какой-то причине главная трасса между двумя городами оказывается перекрыта: машины вскоре начинают ехать в объезд по соседним небольшим дорогам, и в результате все добираются до места назначения окольными путями. Так и в нашем организме: магистральные кровеносные сосуды — не единственный путь к основным органам: кровь также может добраться до них по лабиринтам менее крупных кровеносных сосудов, называемых коллатералями. Еще у человеческого организма в запасе есть один фокус: между крупными кровеносными сосудами могут формироваться новые коллатерали, а маленькие сосуды способны расширяться, чтобы пропускать через себя больше крови.

Тем не менее, даже несмотря на эти механизмы приспособления, коарктация аорты — тяжелое заболевание, ставящее жизнь человека под угрозу. У людей, страдающих от этой проблемы, могут развиться различные осложнения, в том числе гипертония и сердечная недостаточность, а при условии отсутствия лечения их средняя ожидаемая продолжительность жизни составляет всего тридцать четыре года. Эта патология не диагностировалась на регулярной основе, пока не накопилось достаточно знаний о разных врожденных пороках сердца и не появилась возможность сравнивать их между собой. Так, один кардиолог заметил, что в 1930-х годах количество пациентов с данной проблемой резко возросло, хотя, скорее всего, дело было в том, что врачи просто стали более внимательными к разным настораживающим симптомам. Лечить коарктацию аорты тогда совсем не умели. Еще в 1944 году в одном из самых распространенных учебников говорилось лишь о том, что таким пациентам следует обеспечить дополнительную защиту от инфекций и предостеречь их от чрезмерных нагрузок. Автор этого учебника не знал еще, конечно, что радикальное лечение таких болезней уже вот-вот станет возможным — благодаря одному открытию, сделанному по ошибке.

К середине 1930-х годов хирурги в Америке и Европе проводили сотни исследований на животных с целью определить вероятные трудности, с которыми можно столкнуться, оперируя на сердце и его магистральных сосудах. Так, помимо прочего, они переживали по поводу последствий временного прекращения кровоснабжения организма. Стало понятно, что, прежде чем резать аорту, необходимо остановить кровоток, идущий через нее, чтобы избежать обильной кровопотери. Это, в свою очередь, лишило бы основные органы кислорода, и это, как тогда считало большинство специалистов, привело бы к неминуемой смерти уже через несколько минут.

В 1935 году хирург из больницы Саббатсберг в Стокгольме по имени Кларенс Крафурд решил проверить это предположение с помощью серии экспериментов. Используя в качестве подопытных животных собак, он ставил им на аорту зажим, чтобы остановить кровоснабжение остального организма. К своему удивлению, он обнаружил, что можно безопасно останавливать кровообращение на целых двадцать пять минут при условии, что мозг в это время будет продолжать получать необходимое ему количество крови[10], что достигалось путем присоединения сосудов мозга к кровеносной системе второй собаки с помощью стеклянных и резиновых трубок.

Поначалу этот результат не сочли хоть сколько-нибудь значимым аргументом в пользу таких операций на людях, однако в итоге он оказался неожиданно важным. Несколькими годами позже Крафурд оперировал ребенка с открытым артериальным протоком. Шелковой лигатурой он начал перевязывать проток, но затянул нитку слишком сильно и она прорезала стенки сосуда. Началось обильное кровотечение, остановить которое Крафурд оказался не в силах. Отчаявшись, он поставил зажим на аорту, чтобы полностью остановить кровоток. Это позволило ему зашить оба конца разорванного протока, на что у него ушло почти полчаса. Помня о своих старых экспериментах на животных, он был уверен, что большинство внутренних органов ребенка от столь продолжительного отсутствия кровоснабжения не пострадают, однако переживал по поводу серьезных повреждений головного или спинного мозга, которые могли привести к параличу и даже смерти.