Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии

На протяжении последующих четырех десятилетий хирурги, напуганные неудачным исходом проведенной Тюфье операции, главным образом избегали такого радикального подхода в лечении аневризм. Вместо этого они предпочитали вводить внутрь проволоки или накладывать лигатуру поперек аорты. Результаты подобных вмешательств были настолько печальными, что в 1940 году американский специалист Иван Биггер был вынужден признать: «вплоть до настоящего времени все виды лечения приносили лишь неудовлетворительные результаты». Стремительный прогресс лечения врожденных пороков сердца, который пришелся на 1940-е годы, оказал важнейшее влияние на дальнейшее развитие событий. Вплоть до того, как Кларенс Крафурд в 1944 году успешно вылечил пациента с коарктацией аорты, большинство специалистов были убеждены, что остановка кровотока в верхней части аорты приведет к скоропостижной смерти пациента. Осознание того, что это не так, придало им необходимую уверенность, чтобы напрямую взяться за аорту.

В 1947 году Харрис Шумахер, хирург из Йеля, оперировал восьмилетнего мальчика, которому диагностировали коарктацию аорты. Вскрыв грудную клетку пациента и тщательно отодвинув окружающие сердце ткани, он смог разглядеть характерное сужение аорты, однако прямо под ним — и совершенно неожиданно — оказалась крупная аневризма. Смысла отменять операцию не было никакого, и Шумахер пережал аорту выше и ниже места сужения, после чего отрезал трехсантиметровый участок сосуда вместе с аневризмой. Затем он сшил вместе два конца аорты и медленно убрал зажимы, чтобы восстановить кровоток по отремонтированному сосуду. Его пациент поправился. Это была совершенно незапланированная операция по удалению аневризмы аорты, которая благодаря самообладанию Шумахера и готовности идти нестандартным путем увенчалась успехом.

Шумахер учился у основоположника детской кардиохирургии Альфреда Блэлока. Другим хирургом, успешно прооперировавшим в те годы аневризму, тоже оказался воспитанник Блэлока, что было, в общем-то, неудивительно. У Дентона Кули, который юным студентом в 1944 году присутствовал на первой операции, на синюшном ребенке, опыт с аневризмой оказался особенно драматичным. В 1949 году он ассистировал своему старшему коллеге, хирургу Гранту Варду, который оперировал пациента, перенесшего лечение рака грудины. Во время предыдущей операции пораженная раковыми клетками кость была заменена на металлическую пластину, которая впоследствии и стала причиной осложнения. Когда хирурги удалили ее, чтобы осмотреть грудную полость пациента, оттуда внезапно хлынула струя крови, да с такой силой, что забрызгала потолок. Доктор Вард мгновенно засунул левую руку в грудную полость и пальцами остановил кровотечение.

Кровь под таким давлением могла идти только из аорты, и когда Кули заглянул в открытую грудную клетку, то увидел огромную аневризму, которая уже разорвалась. Это ужасное происшествие выходило далеко за пределы его знаний и опыта, и ему ничего не оставалось, как начать импровизировать, воспользовавшись участком грудной мышцы, чтобы заделать дыру. Несколько тревожных минут спустя кровавый фонтан удалось обуздать, и Вард смог вытащить свой палец. Это, однако, было лишь временное решение проблемы: надолго кровь таким способом было не удержать. Хирурги переглянулись, гадая, что делать дальше. Кули предложил поставить на аорту зажим, чтобы временно остановить кровоток, — это дало бы им несколько минут, чтобы зашить дыру. Ввиду отсутствия другой разумной альтернативы они решили поступить именно так. В результате состояние их пациента стабилизировалось, и несколько часов спустя его вернули в отделение. В дальнейшем Кули, используя эту незамысловатую методику, прооперировал в больнице Джона Хопкинса еще несколько пациентов с аневризмой: пережимая аорту, он удалял аневризму и восстанавливал стенки сосуда. Этот метод прозвали «зажать и зашить», и он стал первым успешным способом удаления аневризм. Этот ранний эпизод в карьере Кули, когда он оперировал на пределе того, что считалось возможным, оказался бесценным опытом и особенно пригодился, когда в 1951 году он покинул Балтимор и устроился на новую работу в Хьюстоне.

* * *