Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии

Сегодня Методистская больница находится в самом центре Медицинского центра Техаса, обширного комплекса из двадцати одной больницы, занимающего территорию площадью более двух с половиной квадратных километров. В 1948 году, когда Майкл Дебейки был назначен главой здешнего хирургического отделения, с медициной в Хьюстоне дела были совсем плохи. Он оказался там единственным высококвалифицированным хирургом и пришел в ужас, когда обнаружил, что местные малоопытные врачи общей практики пытались проводить невероятно сложные операции с предсказуемыми и весьма печальными последствиями. За последующие несколько лет он реформировал отделение, уволив неквалифицированных врачей и взяв на работу самых талантливых молодых хирургов, каких только смог разыскать. Дентон Кули стал для больницы удачной находкой: пройдя стажировку у Альфреда Блэлока, он работал с Расселом Броком в Лондоне и успел обзавестись репутацией ловкого хирурга с блистательной техникой работы.

Переезд в Хьюстон свел вместе двух величайших хирургов двадцатого века. Вместе с тем Кули и Дебейки были полной противоположностью друг друга. Кули, учась в Техасском университете, был заядлым спортсменом и показывал неплохие результаты в баскетболе, а еще он был активным участником студенческого братства — инициалы UT, выжженные на груди раскаленным утюгом во время церемонии посвящения в братство, на всю жизнь остались ему напоминанием о буйных студенческих годах. Сложно было найти кого-то более непохожего на Дебейки — ярко выраженного южанина ливанского происхождения, который имел привычку вставать в четыре утра и почти не брал выходных, — чем этот приветливый и вальяжный техасец. В биографическом очерке, напечатанном в 1965 году в «Таймс», Дебейки назвали «техасским торнадо», что очень верно подчеркивало его темперамент. Во время утреннего обхода он носился по этажам больницы, буквально перескакивая через ступеньки, а младшие врачи и студенты с трудом за ним поспевали. С пациентами он был добр и внимателен, а вот подчиненным не прощал ни малейшего проступка — если кто-то на мгновение отвлекался во время операции, то мог получить строгий выговор не в самых лестных выражениях или вовсе быть выгнанным из операционной. Не раз врачи-практиканты, будучи выставленными за дверь, обидевшись, уходили из больницы и больше туда никогда не возвращались. Пожалуй, размолвка между этими двумя яркими личностями была всего лишь вопросом времени. И все же более чем за десять лет совместной работы они успели сделать для хирургии больше, чем кто-либо еще.

Одиннадцатого июня 1951 года, в свой первый день на новом месте, Кули сопровождал Дебейки на утреннем обходе. У одного из пациентов, сорокашестилетнего мужчины, была аневризма — настолько большая, что, казалось, она вот-вот прорвется через кожу у него на груди. Дебейки спросил у своего нового сотрудника, что, как ему кажется, следует сделать. К его удивлению, Кули ответил, что прежде уже сталкивался с данной проблемой и что, как ему кажется, он может установить на аорту зажим, удалить аневризму и восстановить кровеносный сосуд. Впечатленный, Дебейки предложил ему попробовать, и когда на следующий день он зашел в операционную, то обнаружил, что его младший коллега уже успешно вырезал повреждение и теперь занимался восстановлением аорты. Пациент полностью поправился.

В своих воспоминаниях Кули указывает на то, что эта операция, проведенная в июне 1951 года, стала первой успешной операцией на аневризме такого типа в мире. Хирурги, как мы уже с вами видели, порой бывают крайне одержимы идеей быть первыми, и в данном случае мы видим яркий тому пример: Дебейки любил говорить, что сам уже провел похожую процедуру тремя годами ранее, в то время как его учитель Элтон Окснер еще в 1944 году сообщал о проведенной им успешной операции в Новом Орлеане. Подобные противоречивые заявления были обычным делом. Еще больше ситуацию усложняло то, что старший хирург больницы на протяжении многих лет имел право указывать свое имя в любой публикации, которая была подготовлена в его отделении, независимо от того, участвовал ли он лично в описываемой в ней операции или нет. Это часто приводило к тому, что сразу два хирурга в одной и той же больнице приписывали себе «первенство», совершенно не задумываясь о том, с какими трудностями придется столкнуться в будущем историкам медицины.