Дело шести безумцев

– Достали!.. Сейчас догоню и как врежу! – рявкнул на двух сестер Максим, и девочки с визгом убежали к праздничному столу.

Торт ведь вкуснее, чем родительские шашлыки и салаты. Кира побежала следом, оставив Аллу и Максима одних.

– Интересные… – смотрела Алла в спины тройняшек. – Кира… в ней что-то другое. Что-то алое в ее глазах, заметил? Она хорошая.

– Девчонка, и все. Таких сотни…

– Не таких, Максим. Ты сам убедишься в этом, если она не…

– Не начинай, Алка! Если снова скажешь мне, кто и как помрет, я маме расскажу!

– Чьей? – наклонила Алла голову вбок, произнося вопрос издевательским тоном.

– Нашей! А ты еще какую-то знаешь?!

– Я – нет, ты – да.

– Не знаю! Закройся! Не умничай, жуй торт и молчи!

– На нем паук, – смотрела Алла на марципановую фигурку, вставленную в третий ярус. – Он плохой.

– Говорить научись. Всякую химию знаешь, а двух слов связать не можешь! Хоро-о-о-ошая, плохо-о-о-ой. Пошли! Отец сказал приглядывать за тобой, вот и будь на виду.

– Не люблю, когда кто-то смотрит.

– Тогда кто за тебя жить будет? Фея-актрисулька?

Максим подбежал к столу и поднял два куска в ярких пластиковых тарелках. Один протянул Алле, в нем была вилка, а свой съел руками.

– Ай! – вскрикнул он, когда десну что-то царапнуло.

Выплюнув предмет, он уставился на канцелярскую скрепку.

– Не могли торт нормальный купить? Скрепка попалась!

– На удачу, – посмотрела на него Алла.

– Удачно, что я зуб не сломал!

– Она сломает тебе сердце, а не зуб. Хотя… – быстро начертила Алла веточкой на песке возле кед что-то непонятное, – и зуб тоже… Ничего себе, серьезно? – отвечала Алла кому-то невидимому. – Вот это да!

– Ну ты тупая! Желудок не соединяется с сердцем! Проглотил, переварил – и в сортир!

Алла вытянула руку, подняв с тарелки скрепку, и стала смотреть сквозь нее, щуря глаз. Ее видоискатель остановился на Кире, которая смеялась над какой-то шуткой мальчика в серой футболке и очках.

– Они сломают и сердца. И крылья…

– Отдай! Она моя! – выхватил Максим скрепку, но Алла и не думала гоняться за ним.

– Конечно, твоя, Максим. Она твоя… но и немного моя тоже.

Сев на траву и скрестив ноги, Алла жевала торт и рассматривала детей.

– Отравление, – замер ее взгляд на спине девочки с длинной косой, – крысиный яд. Но она будет старая. Думаешь? – произнесла Алла, разговаривая то ли сама с собой, то ли с невидимым другом. – Нет, она не утонет. Откачают, а потом уже старой отравят. Вот тогда и помрет окончательно.

Алла доела торт, но с травы не встала.

– У меня нет с собой карандашей. Нечем карту нарисовать вон той, с длинной косой. Да, надо! И отстань! У меня другая подружка теперь!

Послушав ответ, Алла добавила:

– Их не будет… Сестры улетят… я ведь нарисовала карты.

Она долго смотрела на марципановую фигурку Человека-паука, прошептав слово, подсказанное голосом в ее голове, когда мимо проскакали Мира с Ирой:

– Змееед…

– Чего? – оглянулись девочки.

– Змееед, – повторила Алла.

Встав с травы, она отряхнула голубые джинсы. Возле стола с недоеденным тортом начинался спор и борьба детей за марципановую фигурку. Туда убежали и Мира с Ирой.

– Пусть Костя решит, кто ее получит, – пробовала успокоить ноющих детей мама мальчика. – Костя! Выключи камеру. Никуда она не денется! Реши, кому фигурку, и пойдемте играть в перетягивание каната, да?

– Давайте разыграем фигурку на фантах? – предложил аниматор в костюме Деда Мороза, заметив, что имениннику трудно сделать выбор, кому из друзей отдать лучшее украшение с торта. – Кто назовет мне слово, в котором подряд три… – вытянул аниматор три пальца, – буквы «е»?!

Ира с Мирой переглянулись и выкрикнули хором:

– Змееед!

Минуту назад они услышали, как Алла произнесла это непонятное слово. Значит, она знала ответ! Это было нечестно, но сестры были счастливы, что выкрикнули разгадку первыми.

– Какие умные сестрички! Фигурка ваша! – вручил им аниматор сахарного Человека-паука.

Другие дети хоть и расстроились, но спорить с результатами честного поединка не стали.

– Ты знала… – шикнула Ира в сторону Аллы, – ты знала слово! Но выиграли мы!

– Поздравляю, – пробубнила Алла. – Никто не любит пауков.

– Это человек!

Но Алла не согласилась:

– Это Паук. Паук-Птицеед.

– Змееед, птицеед! – наперебой голосили Ира с Мирой, убегая на холм. – Змееед, птицеед!

– Я ему голову откушу!

– Нет, я!

– Я – змееед!

– А я – птицеед!

– Кира, – подошла мама к дочке, рисующей вместе с Аллой на асфальте птицу с длинной шеей, Кира закрашивала глаза птицы голубым, а Алла подрисовывала рядом паучка, – позови сестер. Мойте руки и к столу. Максим, Алла, вы тоже. Где девочки?

– На холме.

– Сбегай, позови их, Кира.

– Я помогу! – помчался Максим следом за ней, туда же поплелась и Алла, перешептываясь сама с собой.

Она увидела мальчика Костю в серой футболке и махнула ему рукой. Костя оглянулся и побежал за ней.

– Ира! Мира! – увидела Кира сестер на корнях той же сосны, где недавно стояла сама. – Мама обедать зовет.

– Мне дай укусить! – требовала Мира.

– Нет, он мой! – ссорились сестры из-за фигурки, так и не решив, кто откусит голову.

– Мира, идем, – снова позвала Кира сестер, – Ир, слезайте. Мама ждет.