Дело шести безумцев

И теперь уже я обхватила себя за локти. Не из-за того, что боялась мертвых. Я представила, как в скором времени и мне придется уворачиваться от папок-бумерангов Задовича, когда Воеводин переведет меня в отдел делопроизводства, где я стану единственным сотрудником.

А ведь так и будет, если мы не сможем работать в команде.

Пока мы ехали в Костино, книга в руках Камиля навела меня на одну идею. Я и сама любила почитать, особенно учебник «Психология криминалиста. Первый курс». Я знала его назубок и парой уловок из главы шесть была готова воспользоваться, чтобы мы с Камилем раз и навсегда разобрались в вопросе: кто сука, а кто кобель и где чья территория, кому достанется чердак, а кому подземелье!

Продолжая водить лупой над Золушкой, Камиль отрывисто ответил хозяйке:

– Я говорю с собакой. Вы мешаете! Можно не стоять у меня над головой? – И опустился на колени в свежевспаханную грязь.

Если Камиль и бывал когда-то доволен, то в эти моменты он выглядел таким, как сейчас, – с благоговением держа в руках кусочек грязи размером с копейку, что он только что снял пинцетом с морды спаниеля.

Встав на ноги и обернувшись, Камиль ткнул мослом в пакете для улик мне под нос, направив взгляд мимо, и спросил:

– Журавлева, это что?

– Суставная кость, – быстро ответила я.

– Животного, человека, какого сустава? Костей в организме больше двухсот.

– Берцовая, – добавила я, – кость человека.

Камиль кивал и смотрел на хозяйку Золушки:

– Даже стажерка знает, как выглядит кость, а вы, Ляпина, нет? Повезло еще, что вы и за псиной не следите. Иначе не видать нам улик!

Ляпина принялась оправдываться:

– Я думала, Золушка с помойки мячик притащила! Она постоянно приносит хлам и дохлятину! Однажды прикопала у крыльца ворону, нет, ворона! Черного такого, с разорванной грудкой… что-то красное лилось из него и по зубам собаки тоже…

Камиль рассматривал свою благословенную грязь через лупу с рукоятью, перевязанной синей изолентой.

– Собака – тварь умнее любого человека, – разошелся он, а Ляпина вздрогнула, пытаясь найти, чем бы прикрыть свое бикини.

Видимо, она тоже не поняла: есть ли запятые до и после слова «тварь», ведь ее недавно чуть «сукой» не обозвали.

Стало очевидно, что округлые, словно мячи, части ее тела совсем не привлекают эпатажного столичного криминалиста. Сколько бы Ляпина ни выставляла филейную часть на вполне себе гибких мослах, мужчину с лупой интересовала только оторванная трупная кость и морда псины, из которой разило перегноем с мертвечиной.

Ляпина ругнулась и отошла в сторону, возвращая бретели лифа на место и накидывая пляжный халат, поднятый с шезлонга. Камиль же закатал рукава своей огромной белой рубашки, обнажив коричневый кожаный чехол, закрепленный ремнями выше локтя. В чехле у него хранился небольшой набор хирургических и криминалистических инструментов.

Меня сразу же привлек блеснувший искоркой скальпель.

«Это он…» – тут же раздался в моей голове голос.

– Кто? – озиралась я, к счастью не добавив что-то из серии: «Кто это сказал, кто тут?!»

– Кира? – обернулся Воеводин, и я, прокашлявшись, скорее добавила:

– Кто… нибудь опрашивал местных? Есть свидетели? А труп полностью? Он не найден?

Я подошла к высокому молодому мужчине лет двадцати пяти или двадцати шести. Он был не старше Камиля. Применив уловки из учебника «Психология криминалиста», я вежливо поздоровалась, скромно улыбнулась и вытянула руку для установки тактильного контакта.

Мой образ наивной ученицы колледжа, в белой рубашке, плиссированной серой юбке, с заправленным под летнюю жилетку из льна красным галстуком в тон высоким гольфам и аккуратным хвостом на макушке, должен был расположить его к общению со «стенографисткой», за которую меня принимали все, кто хотя бы замечал возле Воеводина и Смирнова.

В бюро строгого дресс-кода не существовало. Иногда я надевала на службу порванные на коленях джинсы и военные ботинки на высокой шнуровке, в жаркие дни – шлепанцы, но чаще всего натягивала поверх трех футболок (об этом позже) безразмерные худи или пиджаки, что я прихватила из Нижнего, забрав из отцовского шкафа.

Участковый представился, коснувшись пальцами козырька фуражки. Мы оба наблюдали, как Камиль рассматривает на кончике пинцета комок грязи с морды Золушки, словно отыскал на влажном липком носу «золото», а не «золу».

– Геннадий Дмитриевич Линейка. У нас тихо тут, милая барышня! Даже алкашей возле ларька не сыщете. Нет убийц в Костино! Нету! – сделал он вывод, а мне почему-то захотелось мысленно добавить: «А в Максино и Кирьино?» – Городские все зло-то творят, говорю вам, городские на лето понаехали к нам-то. То ведь они мусор до баков донести не могут! По статье 8.2 КоАП РФ [1] к административной ответственности привлек с два десятка уж. И только за июнь! Мясо с рынка скупают, яйца с птицефабрики скупают, рыбу скупают, палатки с ночевками ставят, а банки-склянки донести до багажника – в лом им! Вот и платят по тысяче, а то и по две за штраф. Небось кого в такой палатке и зарубили насмерть топором!