Дело шокированных наследников

— Просто думаю вот и все, Делла, — улыбнулся он.

— Обеспокоен? — повторила Делла Стрит.

— Да, немножко.

— Клиентом или собой?

— Обоими.

— Не можешь забыть? — спросила Делла.

— Адвокат не похож на врача, — произнес мейсон. — У доктора много пациентов, некоторые из них молоды, их болезни излечимы, другие стары и страдают от неизлечимых заболеваний. Такова философия жизни, в которой человек движется от рождения к смерти. Врач не может слишком близко принимать к сердцу дела своих пациентов и страдать от этого. Другое дело — адвокат. У него сравнительно мало клиентов. Большинство их трудностей преодолимы, если адвокат точно знает, что делать. Вне зависимости от этого, адвокат всегда может облегчить их положение, если изберет правильный путь своих действий.

— А что в этой связи ты скажешь о себе?

— Я не падаю духом, — усмехнулся Мейсон. — Я, естественно, знаю, что кто-то взял машину Вирджинии и с ее помощью совершил автоаварию. Я чувствую, что это была ловушка — кто-то намеревается приписать ей преступление. Если это действительно так, все мои действия оправданны. Я фактически все делаю правильно. Мне известно, что совершено какое-то преступление. Я знаю, что имелась попытка обвинить моего клиента в совершении преступления, поэтому я пытался защитить ее. Конечно, если бы я точно знал, что совершено убийство, и к нему имеет отношение ее машина, тогда мои действия были бы преступными. В конце концов, это вопрос намерений.

Адвокат перевел взгляд на танцующую пару, немного последил за ее движениями, затем вновь уставился в даль, в долину. Внезапно он повернулся к Делле Стрит и положил свою руку на ее ладонь.

— Спасибо за преданность, Делла, — сказал он. — Я не мастер выражать это словами. Я принимаю тебя за данное откуда-то сверху, как воздух, которым я дышу, или воду, которую пью. Но это не означает, что я недооцениваю тебя. — Он погладил ее пальцами. — Твои руки, вселяют в меня уверенность. У тебя очень искусные женские, но тем не менее сильные руки.

— Годы печатания на машинке сделали пальцы сильными, — улыбнулась она.

— Годы преданных отношений усиливают…

Она сжала его руку, затем отдернула, увидев, что они стали обращать на себя внимание окружающих.

Мейсон вновь начал смотреть на море огней в дали. Внезапно его глаза расширились.

— Пришла какая-то идея? — спросила Делла.

— Господи, — сказал Мейсон. Он помолчал и добавил: — Спасибо за вдохновение, Делла.

Она вопросительно подняла брови.

— Разве я что-нибудь подсказала?

— Да, что ты сказала о печатании на машинке?

— Это подобно игре на пианино. Укрепляет пальцы.

— На второй вопрос, — сказал Мейсон, — почему они хотят обвинить Вирджинию Бакстер в преступлении, я дал неправильный ответ.

— Не понимаю, — удивилась Делла Стрит. — Твой ответ казался мне наиболее логичным. Именно по этой причине Вирджинию Бакстер стремятся обвинить в совершении преступления. Если бы Вирджинию осудили, ее подпись как свидетеля была бы…

Мейсон остановил Деллу кивком головы.

— Они не хотели ее осуждения. Они стремились сделать так, чтобы она ушла с их дороги.

— Что ты имеешь в виду?

— Они стремились попасть в ее квартиру, взять бумагу Баннока, ее машинку и…

— Они же знали, что она летит самолетом.

— Возможно, в должное время они и не знали об этом, — перебил Деллу Мейсон. — Она отсутствовала всего одну ночь. Они хотели быть полностью уверенными в том, что смогут воспользоваться и пишущей машинкой, и бумагой Баннока, что Вирджинии не будет дома, пока они не сделают того, что им нужно.

— А что они хотели сделать? — поинтересовалась Делла Стрит.

Лицо Мейсона оживилось, очевидно, в его голове прокручивалась вся ситуация.

— Господи, Делла. Я давно должен был додуматься до этого! Ты не заметила ничего особенного в завещании?

— Ты имеете в виду распределение собственности? — спросила Делла Стрит.

— Нет. Я имею в виду форму его составления. Вспомни: абзац, в котором говорится об имуществе, оказался на первой странице. Сколько завещаний ты напечатала, Делла?

— Очень много, — улыбнулась она. — За время работы в твоей конторы я их напечатала множество великое.

— И в каждом из них, — сказал Мейсон, — сначала говорится об основном наследстве, а в заключительной части завещатель указывает, что «все остальное, в том числе имущество, за вычетом долгов и налогов, недвижимость любого характера я завещаю…».

— Да, именно так, — подтвердила Делла.

— На Суде было предъявлено завещание, — сказал Мейсон. — Его последняя страница подлинная. Вторая страница, возможно, тоже. Первая — фальшивая, напечатанная на машинке и на бумаге Баннока, возможно, в течение нескольких последних дней.

— Но кто это сделал? — спросила Делла Стрит.

— Что касается документа подобного рода, — сказал Мейсон, — то лицо или лица, совершившие подлог, обычно выигрывают от этого.

— Все четыре родственника Лоретты Трент получают наследство, — указала Делла.

— И еще доктор, шофер, медицинская сестра, — заметил Мейсон. Задумчиво помолчав немного, Мейсон добавил: — Одно обстоятельство в первом происшествия с Вирджинией Бакстер озадачило меня.

— Что именно?