Дело сибирского душегуба

— Перебьемся. Во всяком случае, я точно перебьюсь. В городе маньяк не нападает — есть такое… природное наблюдение. В дикой природе он действует увереннее. Это необъяснимо, но факт. Смущает, что он в курсе милицейского расследования и оказывается там же, где и мы. Это интересный маньяк, Виктор Анатольевич.

— Да с вами просто свихнуться можно, — совершенно справедливо констатировал подполковник. — Хорошо, действуйте, как считаете нужным, мы по-прежнему оказываем вам полное содействие. И это самое… не подставляйте под удар Маргариту Павловну, договорились?

В отделе Горбанюка после повествования Туманова установилось тяжелое молчание. Оперативники хмуро переглядывались, не решались высказать все, что думали по этому поводу.

— Ну ты даешь, Михаил, — нарушил молчание Шишковский. — У вас с Маргаритой Павловной возникает добрая традиция влипать в истории. Подумать только — шаманы, чумы, тотемные столбы, мертвые духи, покровительствующие серийным убийцам… Перебор, Михаил, при всем уважении, перебор. Вы с Вахромеевой — два сапога пара, прошу прощения. Детективный тандем, так сказать…

— Так, я бы попросил…

— Неравнодушны мы к ней, — объяснил ситуацию Горбанюк. — Не в том смысле, что ты подумал, а в хорошем. Путная баба, хотя и с ветром в голове. Ты уедешь, а нам ее хоронить? Ладно, я тоже чего-то загибаю. Не твоя это была идея — шарахаться по заброшенным деревням. Отбились — и ладно. Объясни мне популярным языком, Михаил: вот ты видел этого хмыря, и не просто видел, а вступил с ним в смертельную, так сказать, схватку. И это происходило, заметь, не в темноте. Как можно не заметить, с кем дерешься?

— А ты обвини меня в профессиональной несостоятельности, — проворчал Туманов. — Или в сговоре с преступником. Вас бы туда — вмиг бы обездвижили и личность установили. Повторяю для тех, кто на бронепоезде. Удар головой, муть в глазах, преступник был закутан в балахон, включая голову, рта не раскрывал. Обильная рыжая растительность на лице — уверен, что бутафория. И ту разглядел лишь мельком. Рост средний, комплекция средняя. Возможно, в годах, но проворен. Может перемещаться быстро, знает местность, способен перевоплощаться. Имеет автомобиль. Располагает свободным временем. Что еще? Неважно стреляет — это, пожалуй, плюс.

— Да вас, ребята, охранять надо, — проворчал Хорунжев. — Как народное достояние…

— Разговорчики! — вспыхнул Туманов. — В общем, так, продолжаем работу. Будем опрашивать городских и сельских жителей — возможно, кто-то натыкался на похожую фигуру. Субъект колоритный, не заметить трудно. Необходимо установить личности владельцев двуствольных охотничьих ружей, думаю, что ружье, из которого в нас стреляли, зарегистрировано. Нужно выехать к деревне селькупов — это со мной, осмотреть район на предмет следов и выявить место, где преступник ставил машину. Все, мужики, работаем, нечего поедать меня глазами…

Зарегистрированных единиц охотничьего оружия в районе оказалось несколько сотен — любил народ поохотиться. С этой стороны копать можно было годами. Повторная экспедиция по памятным местам тоже не принесла результата. Тропу, по которой подошел преступник, выявили быстро. По ней путь был даже короче. Получается, злоумышленник их все-таки вел, держался на удалении. Рисковал потерять, но был уверен, что его не засекут. После Гнилой ямы не осталось сомнений — парочка направляется к заброшенной деревне. Больше некуда. Преступник вышел раньше, по тропе добежал до опушки и к их прибытию уже сидел на позиции, ждал момента, чтобы выстрелить. Сидел он там недолго, минут десять, выкурил папиросу «Север», мундштук от которой втоптал под корягу, и сгрыз пару леденцов. Курильщик, да еще и сластена… Оперативники облазили все вокруг и не нашли ни одной гильзы — преступник все собрал. Место стоянки автомобиля обнаружилось у истока тропы, рядом с грунтовкой. Злодей не доехал трехсот метров до белых «Жигулей» Туманова. Оттого и не мог над ними «надругаться». Машина стояла минут сорок, навскидку предположил эксперт. Поддон дырявый, масло вытекает из двигателя — не критично, но траву оросило. На вопрос, какая машина, Владимир Александрович сделал смешное лицо и поинтересовался: он похож на Хоттабыча? Даже протектор идентифицировать невозможно! Под колесами была трава, рисунок шин не отпечатался. То же самое на самой дороге — колея поросла чертополохом. Да еще Туманов своими «Жигулями» все затер. Так что нечего рассчитывать на науку, она сегодня бессильна…

В четвертом часу пополудни наметились подвижки. Распахнулась дверь, появился лейтенант Хорунжев, которого не видели уже несколько часов.