Дело сибирского душегуба

Мужчина был кряжистый, сильный и выносливый. Колючие глаза настороженно следили за пришельцами. Он стал вспоминать события того тяжелого дня — как отправился на рыбалку и дернул же черт выбрать короткую дорогу мимо свинофермы! Поводок Гудков использует только при людях, не хочется держать псину на привязи. Алмаз безвредный, на людей не бросается, бегает, где вздумается, роется в мусоре, но не было еще случая, чтобы не вернулся по первому зову. А тут сорвался, как бешеный, припустил к заброшенным постройкам. На грозные крики не реагировал. Пришлось бежать за ним — ну и чем эта гонка закончилась, все уже знают. «Пес Барбос и необычный кросс», — подумал Туманов. Фигурант нервничал, в какой-то момент даже забыл, что надо кашлянуть — впоследствии наверстал. Горбанюк с непроницаемой миной заполнял протокол. Гудков чувствовал себя не в своей тарелке, с тоской поглядывал за окно. Там жила своей жизнью рядовая советская деревня — кудахтали куры, мычали коровы, буксовал в грязи старенький «газик», а местные силачи с помощью грубой физической силы и такой-то матери пытались его вытащить.

— Семья у вас есть, Георгий Тимофеевич? — спросил Михаил.

— Если вы про жену и детей, то уже нет, — сокрушенно вздохнул Гудков. — С женой прожили в мире и согласии много лет, есть сын Сережка, уже большой, пятнадцать лет мужику… Полгода назад спуталась, зараза, с приезжим агрономом — мы тогда теплицы под присмотром городских шефов строили — и умотала с ним в город, а на суде сказала, что я ее поколачивал — и отсудила, сволочь, сына…

— Но вы ее не поколачивали?

— Нет, конечно, — вспыхнул Гудков. — Ни разу за все годы руку не поднял. Пусть не свистит, дрянь этакая. Хитрая стала, хорошо, что дом не ее, а моей матери…

— Понятно, — вздохнул Туманов. — Женщины — они такие — палец покажешь, а они уже руку откусывают. То есть уже полгода вы проживаете без семьи — с мамой.

— А что не так? — насторожился Гудков. — Проживаю, представьте себе. За мамой уход и присмотр нужен, на мусорку не выкинешь. Есть еще старший брат Иван — пятьдесят три года мужику, в Грибове проживает, по медицинской линии трудится — фельдшером на станции скорой помощи. Тоже мужику с семьей не повезло… Приезжает в гости пару раз в месяц — мать проведать, водочки со мной накатить…

Офицеры переглянулись. Старший брат, проживающий в городе — это неожиданно. Гудков как-то стушевался — не ляпнул ли чего ненужного?

— В каком году вы начали совместную жизнь со своей женой?

— А какое это имеет…

— Ответьте, пожалуйста.

— Да мне все равно, — Гудков махнул рукой. — В начале шестидесятого и начали встречаться с Людмилой… Ну, как начали? — Гудков усмехнулся: — На конфеты и букеты времени не было, работы в колхозе невпроворот — вещи перевезла, и жить стали.

— В начале шестидесятого? — уточнил Михаил.

— Ну да… — глаза у Гудкова стали воровато бегать, изменился цвет лица — определенно не от болезни. — В январе шестидесятого, сразу после елочки… Послушайте, товарищи, к чему все эти вопросы?

— Все в порядке, Георгий Тимофеевич, — уверил Туманов. — Стандартные вопросы, нет повода беспокоиться. Вы отвечаете — мы записываем и уходим. Вы владеете личным автотранспортом?

— Владею, — проворчал Гудков. — Но почти не езжу. «Москвич‐408» у меня, стоит в гараже, постоянно ломается. Даже бывшая на него не покусилась — зачем ей лишняя головная боль?

— Что курите, Георгий Тимофеевич?

— Издеваетесь? — беспокойство буквально съедало человека.

— Вы просто ответьте, не надо комментариев.

— Да что куплю, то и курю… Сигареты без фильтра — «Ватра», «Прима», «Астра». Недавно «Памир» купил за двенадцать копеек — горлодер невозможный… «Беломор» иногда курю. Сигареты с фильтром почти не позволяю — дорого. В рабочее время предпочитаю «японские» — под названием «Цузые», — Гудков криво усмехнулся. — Сейчас вообще почти не курю. Только затянешься — потом полчаса прокашляться не можешь…

— «Север» не употребляете?

— Редко. Хоть и папиросы, а дефицитные, зараза… В прошлом месяце пару пачек купил, растянул на неделю.

— Охотничье ружье имеется?

— Конечно, — Гудков словно споткнулся. — Чего же не иметься? Все законно, оформлено через охотничий клуб, есть разрешение. Уток иногда постреливаем, раньше, бывало, на кабанов ходили…

— Можете принести?

Фигурант удалился, вернулся через несколько минут с ружьем в потертом чехле. Милиционеры переглянулись. Губа у человека была не дура. Из чехла извлекли гладкоствольное охотничье ружье «ИЖ‐58» с горизонтальным расположением стволов. Изделие производилось с пятьдесят восьмого года на Ижевском механическом заводе. Конструкция оказалась настолько удачной, что изделие выпускали и по сей день, проводя лишь незначительные улучшения. Двустволка предназначалась для любительской и промысловой охоты, но в случае нужды могла быть обращена и против человека. Горбанюк перегнул ствол, понюхал.

— Недавно стреляли, — он вопросительно уставился на фигуранта.