Дело спящей красавицы (СИ)

Пронька вспыхнул и втянул в легкие воздух, но не успел ничего сказать. Лопатина властно вскинула руку, призывая его молчать. И мужчина словно прорванный воздушный шар шумно засопел.

— Эта девка вынесла из моего дома семейное серебро, — отчеканила Паулина.

— Почему именно она?

— Она уволилась внезапно, — заговорил Пронька, когда княгиня ему кивнула. — Я точно знаю, что она собралась выйти замуж. Украла серебро, чтобы добыть себе приданое. Потому что никто бы не взял ее без приданого замуж.

— Почему? — вновь поинтересовался я, разбавив сироп чаем.

— Служанку которой почти тридцать? — презрительно скривилась Паулина. — Очевидно, что ее возьмут в дом только с доплатой.

— Но в вашем доме ей платили жалованье. То есть в свой дом вы ее взяли без доплаты с ее стороны. И несмотря на нерасторопность, платили исправно за невыполненную работу почитай десять лет. Быть может, она была нужна кому-то из мужчин слуг? — я выразительно посмотрел на Проньку и он враз побледнел.

— Я бы никогда… — проблеял он и замолк под тяжелым взглядом хозяйки.

— Прохор — единственный мужчина в штате слуг. Лишь изредка приходит садовник. Но он работает под присмотром и с девками не болтает.

Я изучающе взглянул на дворецкого, и тот нервно переступил с ноги на ногу.

— Итак, Прохор выдал служанке, в которой не был уверен, дорогие столовые приборы для чистки. Фамильное серебро. А когда забрал, то не проверил, что именно было в салфетке. Все так?

— Звучит так, словно виноват дворецкий, — процедила Паулина Ананьевна.

— Нерадивый дворецкий, — заметил я. — И я просто резюмирую все, что услышал.

Лопатина встала на ноги и принялась мерить шагами гостиную. Прохор отошел подальше и вжался спиной в стену.

— Меня обокрали. Меня! Аристократку!

— Возмутительно, — кивнул я.

— Эта девка стащила ложки, которыми пользовались мои предки.

— Родители вашего супруга, — мягко поправил ее я и с подозрением взялся за печенье, раздумывая, стоит ли его пробовать.

Женщина взглянула на меня с ненавистью и прошипела:

— Это не имеет значения.

— Конечно, — кивнул я. — Это такая же мелочь, как и то, что ваш дворецкий не проверил ложки при получении. Как и то, что он обыскивал служанку перед тем, как она покидала дом.

— С чего вы это взяли? — Лопатина презрительно скривилась. — Прохор не стал бы трогать эту девку.

— Конечно, — вновь кивнул я и выразительно взглянул на слугу. — Он не досматривает карманы. Не требует выворачивать их сумки. Не обыскивает девушек, проверяя, не выносят ли они что-то под одеждой…

Последнее я сказал наугад, но с отвращением понял, что внезапно попал в точку. Пронька едва заметно побледнел, но расправил плечи и вскинул подбородок.

— Я не трогаю этих дурех. Даже не знаю точно, когда они уходят из дома.

— То есть вы не исполняете своих обязанностей? — я цокнул языком. — И доверились нерадивой, с ваших же слов, служанке? Паулина Ананьевна, — повернулся к хозяйке, — вы уверены в своем управляющем? Сдается мне, что подозревать стоит и его тоже. Ведь именно он вручил серебро Глаше, а потом забрал. И якобы не заметил пропажу ценного имущества.

Мужчина нервно поправил воротник рубашки, и я невольно рассмотрел запонки из белого металла с крупным лабрадором на манжетах его пиджака. Я нахмурился и тотчас встал на ноги. Подошел к окну и отдернул штору в сторону. Лопатина зажмурилась и попятилась. В солнечном свете стало заметно, что под ее глазами залегли тени, а лицо несколько одутловатое. Вероятно, она пила накануне. Но мне было интересно вовсе не это. На портрете, который висел над камином, я внимательно всмотрелся в почившего князя Лопатина. А точнее в кольцо на его пальце.

— Интересное украшение, — я указал на рисунок и повернулся к недовольной вдове. — Довольно дорогой камень, который нечасто встретишь.

Я точно знал, о чем говорю. Моя бабушка любила красивые вещи и даже приобрела однажды на аукционе кулон с почти таким же камнем. Этот оттенок минерала встречается только на Мадагаскаре. Я это запомнил, потому как выменял на ее кулон на песика, которого деревенские мальчишки тащили к речке, чтобы притопить. Это потом стало ясно, что губить животину никто не собирался. Просто местные знали, что в особняке живет городской княжич, который поверит в их жестокость и обязательно выкупит пушистого питомца. Тот, к слову, сбежал почти сразу же. На второй день деревенские вновь тащили веселого же пса нарочно испачканного грязью мимо ворот и на этот раз их встретила некромантка. Она вернула кулон и привела мальчишек в беседку, где велела кухарке накормить всех блинами. С тех пор я каждое лето проводил в особняке в компании ребят, живущих по соседству. И много лет спустя пытался воскресить пса, который успел вырасти и состариться.

Я вспомнил все это за одно мгновенье, а потом с задумчивой улыбкой щелкнул пальцами. В углу комнаты тотчас вырос тотем. Он злобно уставился на охнувшую женщину и замершего дворецкого, который зачем-то взял в руку тяжелый канделябр.

— Вы носите траур по супругу, — медленно проговорил я. — Но подарили его запонки слуге. Не объясните, что это значит?