Дело Судьи Ди

— Да, ты прав, — отвечал Баг, вглядываясь в темноту, — тут действительно никто не обитает. — Он подошел поближе к окружающей терем узкой галерее. — И кажется, давно. — Ланчжун указал на мелкий мусор: пожухлые листочки, обрывок бумаги, грязные потеки, привольно расположившиеся на выкрашенном в темно-красный цвет полу галереи. Взошел, преодолев одним шагом низкие три ступеньки, на скрипнувшие слегка доски. — Я, пожалуй, первый, кто за долгое время тут оставит следы.

— Ладно, еч, пойдем. — Богдан оглянулся. — Нехорошо совать свой нос куда попало. Ведь мы в гостях.

— Да, конечно. — Баг спустился было с галереи, но сидевший до этого спокойно в середине двора Судья Ди вдруг рыжей стремительной молнией метнулся мимо него и, взмахнув на прощание хвостом, канул в темноте за дверью. — Э, браток! Ты куда это? Давай назад!

Однако хвостатый человекоохранитель на зов не явился. Напарники переглянулись.

— Зря ты спустил кота с поводка, еч, — сказал наконец Богдан. — Что теперь?

— Да кто ж знал-то. Ведь он так прилично себя вел! — В досаде Баг хлопнул себя поводком по ноге. — Ну вот что, еч. Надо его оттуда достать. Все же он — животное. И хотя даже мелкие твари должны замирать от почтения при виде обиталища Сына Неба… как бы ему не пришло в его дурацкую голову чего-нибудь… э-э-э… несообразного. Вдруг он не замер от почтения.

— Ну да, — трагическим голосом пробормотал Богдан. — Может, наоборот, замер. Где-нибудь в углу. Только не от почтения. Ой, нехорошо-то как!..

— Войдем. — Баг решительно шагнул к двери и потянул ее на себя. Дверь легко, с еле слышным скрипом поддалась. — Эй, пустая трата пива! Где ты там?

Взорам друзей открылось обширное помещение, скупо освещаемое лишь узкими полосками зимнего света, струившимися в щели плотно закрытых окон; задняя часть скрыта ширмами, одна в стылой паутине; у стен — три или четыре резных кресла с мягкой обивкой; между двумя из них — лаковый сундук-ларь, на котором в беспорядке лежат какие-то бумаги… Все здесь пребывало в запустении. Ясно было, что в помещение это давно уж не ступала нога человека, не говоря о руках уборщиков: на всем лежал отчетливо различимый слой пыли, а около окон — нанесенный ветрами сор.

— Однако… — удивленно протянул вошедший первым Баг, разглядывая свиток на левой стене: время и небрежение так сильно поработали над шелком, что лишь по сохранившейся в верхнем углу надписи ланчжун определил, что картина когда-то изображала известную красавицу ханьской древности Си Ши, любующуюся пионами. Собственно, от Си Ши остался один силуэт — правда, и в таких прискорбных обстоятельствах не лишенный удивительной изящности. А может, виноват был еще и царивший тут сумрак.

— Стой! — Ланчжун рукой задержал Богдана. — Тихо. Слышишь что-нибудь?

Богдан прислушался. Но в комнате, дальний конец которой был отгорожен ширмами, стояла плотная тишина. Минфа зябко дернул плечами: отчего-то в этом помещении ему сделалось зябко. Уличный мороз был нипочем, а тут…

— Ничего не слышу.

— Эй… Кот-кот-кот… — почему-то понизив голос, позвал осторожно Баг. И тоже поежился. — Как-то промозгло здесь.

Ни звука в ответ.

— Замечательно. Дивно. — Честный человекоохранитель огорченно вздохнул. — Вот тебе и пожалуйста: фувэйбин называется.

— Может, там сзади есть еще проход и он в него улизнул? — тихо предположил Богдан. — Драг еч, надо его найти. Ну не на помощь же звать. Несообразно получится. Стыда не оберемся.

— Да уж… Хорошо, что ж так-то стоять? Давай искать. — И ланчжун двинулся к ширмам.

Под ногою хрустнули жухлые листья.

— О, смотри — следы! — Баг нагнулся. — Правильно идем: он туда побежал. Эй, Судья Ди! Хватит прятаться. Поимей почтительность к старшим!

— Ты уверен, что он тебя младше? — спросил Богдан и тут же осекся: дурацкий вопрос. Но странно: холодная комната, в которой они оказались, после великолепия дворцов действовала так гнетуще, что невольно говорилось невпопад, да притом — почти шепотом.

Видимо, Баг чувствовал нечто сходное, потому что ответил вполне серьезно, но — тоже приглушенным голосом:

— Уверен. Ему года четыре от роду, ну, может, пять, так что если на кошачий счет жизни, то по-нашему выходит около тридцати. Младше.

Осторожно ступая по следам Судьи Ди, отчетливо отпечатавшимся на грязном полу, они обогнули ширму.

— Темно… Ты что-нибудь видишь? — спросил из-за плеча Богдан.

Баг отрицательно мотнул головой.

— Сейчас…

Щелкнула верная заморская зажигалка, и маленький трепещущий на сквозняке огонек высветил очертания высокого ложа под балдахином, а перед ним, прямо на полу — недвижно лежащее мохнатое рыжее тело: Судью Ди.

— То есть?.. — изумленно выдохнул Баг, механически заслоняя зажигалку рукой, чтобы не потухла. Пламя дернулось от его неосторожного дыхания, но тут же выправилось, засветило по-прежнему.

— Погоди-ка, еч. — Богдан отодвинул друга, наклонился над котом. — Кажется, дышит.

Отчего-то ни один, ни другой не решались притронуться к распростертому в толстом слое мерзлой пыли Судье Ди.

Баг присел рядом с ним на корточки, поднес зажигалку ближе. Рыжий бок равномерно вздымался и опадал: правда, дышит.