Дело Судьи Ди

— За что же западным государствам такие беды? — тихо, но внятно спросил Богдан, и цзайсян одобрительно глянул было в его сторону, но юаньвайлан словно оглох.

— Обещали положение вождя… Как только владыка объявил бы меня наследником, подарок был бы официально поднесен посланцами уммы прямо на церемонии провозглашения…

Он умолк. Вдруг повернулся спиной ко всем и медленно, словно неся неподъемную ношу, отошел к окну. Уставился во тьму внешнюю.

— Какая это была мечта… — тихо, словно бы говоря сам с собой, произнес он. — Объединить наконец весь мир… все человечество. Какой случай… другого такого не будет…

Опять замолчал. В тишине слышно было его хриплое, напряженное дыхание.

Он прощался с мечтой.

— Кажется, я чуть не совершил величайшую ошибку в своей жизни, — негромко и очень спокойно заключил Тайюаньский хоу.

— Похоже на то, — пробормотал Богдан.

Юаньвайлан резко обернулся, обвел всех сидящих взглядом так, словно бы видел их в первый раз.

— Но повеления арестовать ланчжуна я не отдавал! — почти крикнул он.

И тут его прислужник сполз с сиденья, пал на колени и ударился лбом о застланный коврами пол.

— Это я! — жалобно закричал он. — Я! Я воспользовался печатью… Я ведь знал все это, знал — и понимал, чем это чревато! Или война, или ревность и противуборство на много лет… Но рассказать никому не мог — я же на руках вас носил еще мальчонкой, драгоценнорожденный хоу, я всю жизнь с вами… как предать? Я решил: пусть потом меня накажут за подлог, пусть подмышки бреют, пусть ссылка — но, пока идет разбирательство дела ланчжуна Лобо, владыка ни за что не назначит вас наследником, а там, глядишь — что-нибудь да изменится, правда выплывет… или вас вразумит всеблагое Небо и вы отринете этот план… Я!!

«Верный какой, вы только посмотрите… — возмущенно подумал Богдан — Интриган! Другого слова и не подберешь, прости Господи… — и едва не спросил вслух: — А о Баге ты подумал?» Но в это самое мгновение в зале раздался напряженный голос Бага:

— А обо мне вы подумали, драгоценный?!

Не решаясь подняться и мелко-мелко переступая по ковру коленями, старый слуга развернулся в его сторону.

— Все разъяснилось бы очень скоро! — едва не рыдая, воскликнул он. — Я же знал, что вам ничего не грозит!

— Не грозит? А в тюрьму за здорово живешь?

— Успокойтесь, ланчжун Лобо, — тихо, но твердо сказала принцесса Чжу. — Я этого так не оставлю, но сейчас не время.

Стало тихо.

Богдан наклонился в сторону Кая, который, похоже, так и не мог покамест переварить все эти поразительные откровения, и прошептал:

— Простите, драг прер Кай… Но видите, как долго мне пришлось бы рассказывать…

— Да уж, — тоже едва слышно прошелестел Кай.

— Я совершу хаджж, — после долгой паузы проговорил юаньвайлан Чжу Цинь-гуй. — И оставлю хирку в Мекке. Пусть пребудет там, где ей надлежит пребывать… и пусть останется ничьей. Просто реликвия… священная, бесценная реликвия… и не более.

— Аллах акбар, — с облегчением пробормотал бек Кормибарсов.

И тут свет светильников вдруг съежился и померк, а в Зале выправления дел сделалось светло, как днем.

Со всех сторон, и в южные окна, и в северные, в восточные и западные, хлынул могучий радужный блеск разом полыхнувших над столицею фейерверков.

— Шэн ян, — тихо проговорил Богдан.

— Полночь, — сказал цзайсян и встал. — Новая эра началась.

Баг, Богдан и другие хорошие люди

Площадь перед Тайхэдянь (Дворцом Великого Согласия), Чуньцзе, 24-й день первого месяца[57], средница, вечер.

Обширная площадь за короткое время преобразилась — на ней воздвигли временные, но вполне надежные, достойные дворцовых покоев широкие навесы; под навесами ровными линиями царили бесконечной длины столы, уставленные закусками и напитками; вдоль столов вольготно расположились именные гости праздничного пира — тысяча восемьсот человек из разных уголков бескрайней Ордуси: представители уездов, областей и улусов; почетные гости, удостоившиеся особого приглашения за заслуги перед страной и троном; а также гокэ, прибывшие ко двору по специальному вызову Сына Неба, — посланники, деятели культуры, крупные предприниматели. Всем нашлось место на громадной площади, и давно она не знала уже такого наплыва людей — с того самого дня, когда здесь же тридцать лет назад был дан прием по случаю получения ныне здравствующим владыкой Небесного мандата на правление.