Дело супруга-двоеженца

— Заходите, друзья, — пригласил Болтон.

Хижина состояла из комнаты с койкой в одном углу, столом в другом и плитой посередине.

На полке стояло несколько банок с консервами.

Здесь же были раковина и два крана — с холодной и горячей водой, — три стула и деревянный ящик с прибитыми к нему досками, так, чтобы при необходимости он мог служить дополнительным стулом. На открытых полках стояло с полдесятка тарелок, банка из-под сигар с видавшими виды ножами, вилками и ложками в ней. На полке, над плитой, красовались закопченые кофейник и чайник. На гвозде, вбитом в стену, висел таз.

— У него все было по-простому, — объяснил Болтон.

— Я вижу, — отозвался Мейсон.

Адвокат остановился в углу комнаты, где стояло несколько сколоченных вместе ящиков, образуя самодельный шкаф, забитый десятками потрепанных журналов.

— Какие-нибудь документы, письма были? — поинтересовался Мейсон.

— Никаких писем. Вообще ни одного написанного на чем-либо слова. Я не уверен, что у него была ручка. Вот огрызок карандаша где-то валялся.

Журналы были как попало запиханы в шкаф, сбитый из ящиков.

Мейсон пододвинул стул и принялся просматривать их.

— Ему их приносил посыльный из магазина подержанных журналов, — пояснил Болтон. — Он их брал, когда они уже стоили гроши.

Мейсон продолжал копаться в журналах. Истории в них, казалось, были предназначены для того, чтобы удовлетворить скрытую страсть к преступлениям. От них так и разило смертью.

Болтон, догадываясь, о чем думает Мейсон, сказал:

— Это было его любимое чтиво. Гиллетт предпочитал убийства. Что до меня, то я люблю детективные романы. Моя жена — та обожает про путешествия… Вот так — каждому свое.

— А вот что-то другое, — заметил Мейсон.

Он вытащил из кучи «Сэтердей ивнинг пост» двухлетней давности.

— Вот-вот, — сказал Болтон, — я его тоже видел, когда составлял опись. Это у него единственный нормальный журнал.

Мейсон стал просматривать журнал, внезапно остановился, но поймав на себе взгляд Болтона, спокойно долистал его до конца и небрежно бросил в общую кучу.

— А что еще? — спросил он. — Говорите, он питался вяленым мясом?

— Только его и ел.

— А из чего он стрелял оленей?

— Я так и думал, что вы спросите.

— У него было ружье? — поинтересовался Мейсон.

— Ага, — кивнул Болтон. — Отличное ружье, он его и смазывал, и чистил. На нем не было ни пылинки, ни пятнышка ржавчины.

— Где же это ружье? — спросил Мейсон.

— Я его отнес к себе для сохранности, — ответил Болтон. — Ружье очень хорошее. Кто знает, что могло бы с ним случиться… я и решил, что в крайнем случае это будет плата мне за похороны.

— Что ж, — заметил Мейсон, — если наследников не отыщется, оно и должно быть у вас, ведь так?

— Знаете что, мистер Мейсон, — сказал Болтон, — вы отличный юрист. У вас юридический склад ума. Ей-богу, хорошо, если бы вы купили себе здесь хижину и приехали бы сюда жить. Вы бы поладили с местным народом, уверен.

— Интересная мысль, — заметил Мейсон. — Когда-нибудь, когда у меня будет больше свободного времени, я хотел бы иметь здесь хижину, чтобы проводить отпуск и выходные.

— Лучшее место на земле! — восхищенно заметил Болтон. — Люди приезжают сюда, стоя одной ногой в могиле, и живут, живут, живут… черт возьми, уж кто-кто, а я-то это знаю! Сколько раз они меня надували: выздоравливали… а я оставался без заработка… Будете еще что-нибудь смотреть?

— Вроде нет, — сказал Мейсон. — Думаю, вы переписали все.

— Вообще-то да, — ответил Болтон. — Когда у меня покойник, которого не на что похоронить, я уж стараюсь ничего не упустить.

— А денег у него совсем не было? — спросил Мейсон.

— Около семнадцати долларов наличными вон в той жестянке из-под кофе, и это все.

— Ни писем, ни открыток, свидетельствующих, что кто-то писал ему или интересовался им?

— Ничего.

— Прежде чем мы уедем отсюда, я принесу из машины свой портфель. Там есть одна штука, которую я хочу вам показать.

— Ладно, — сказал Болтон. — Давайте все пойдем к машине и…

— Нет, — возразил Мейсон. — Эта керосиновая лампа очень яркая, а вам может понадобиться хорошее освещение.

— Я принесу портфель, — сказала Делла Стрит, выходя из хижины и через минуту возвращаясь с портфелем Мейсона.

Так вот, — сказал Мейсон. — вы говорили, что время от времени к Горману Гиллетту приезжал молодой человек. Вы говорите, что вы его видели?

— Конечно, видел.

— А узнали бы, если бы увидели еще раз?

— Думаю, да.

— И по фотографии?

— Смотря какая фотография. Одни фотографируются так, что их можно узнать сразу, а других ни за что не узнаешь. Может, тут дело в людях, а может, и в фотографиях, не знаю.

Мейсон достал из портфеля снимок Фрэнклина Гиллетта и протянул ее Болтону.

Болтон задумчиво посмотрел на фотографию, потом подвинул ее поближе к лампе и держал так, что яркий свет падал прямо на снимок.

— Трудно сказать, — произнес он наконец, — потому что она не цветная, а, по-моему, чтобы кого-то узнать, нужен цвет. Но знаете ли, мистер Мейсон, сдается мне, что это он и есть.

— Что ж, — сказал Мейсон, — я хотел бы знать наверняка, но…