Дело «Тенкилл»

Теодор, десять лет спустя план движется вперёд. Хорошая работа по внедрению в Техасе. Зета-инвесторы очень довольны уже реализованной прибылью. Ещё раз подтвердите, пожалуйста, что все члены держат свою клятву. Отмечаю все документы совета, которые по-прежнему находятся в тех же архивах, книги, заметки и папки совета, помеченные как «минимальная популяция». Ничего цифрового нет. Сохранность в целости. Подтвердите, что вы удалите эту цепочку, когда закончите читать.

Рэймонд Зета отвечает:

Подтверждаю, T. Обеспокоен тем, что самые старые документы были отправлены в мусорную корзину или оцифрованы с учётом давности. Они необходимы как рычаги. Не могу рисковать приобретёнными активами. Потенциал прибыли теперь расширился ввиду определённых направлений для продвижения.

И Альбатрос отвечает:

Всё хорошо. Не беспокойтесь. Ведь это архивы. Нетронутые. Скрытые. Пусть и заплесневевшие.

– Так что, очевидно, мистер Рэймонд, он же Теодор, он же Тео, он же Зета, он же Ханиуэлл не удалил эти цепочки, как обещал, – деловито подытоживает Брэд.

– Подожди, дай подумать секунду.

Я поворачиваюсь и прикрываю свободное ухо. Женщина у мусорного бака чихает так, что как только её нос не разрывается. Но даже эта её телесная функция не мешает мне сосредоточиться, потому что я едва могу поверить в то, что слышу. Особенно в одну конкретную фразу, которую зачитал мне Брэд.

– Я правильно расслышала, Брэд, ты сказал – хорошая работа по внедрению в Техасе?

– Да. И да, Грета, это произошло ровно через неделю после того, как компания губернатора Ханиуэлла по контракту с правительством отправила группу частных врачей в частную тюрьму для подтверждения состояния здоровья заключённых, что, как мы все знаем, не требовало законных медицинских оценок. Подождите, вам ещё предстоит услышать много мерзостей. Виктория тоже кое-что нашла.

– Подожди, – вновь прошу я, потому что теперь, когда носовой бластер удалился, сюда заявились три подружки-болтушки, не найдя лучшего места, чтобы обсудить распродажи в «Саксе» и планы на обед. До чего, наверное, приятно быть не в бегах.

Я пробираюсь мимо них, выхожу из туалета, вдыхаю чуть более приятный воздух, хотя, конечно, тоже застоявшийся и несвежий, нахожу свободное место у переполненного мусорного бака.

– Всё, я на связи.

– Так вот, эти письма говорят о явной коррупции. Рэймонд использовал в частной учетной записи своё имя и не удалил то, что его просили удалить, – сам запрос попахивает коррупцией. Налицо явное преднамеренное уничтожение документов и, возможно, воспрепятствование правосудию.

– Да, Брэд, но мы знаем, что это очевидная коррупция, потому что мы знаем, что ищем, и немного во всём этом разбираемся. Но ты сильно удивишься, если узнаешь, насколько вопиюще невежественны к электронной переписке могут быть люди, не созданные для технологий и вынужденные с ними работать, брыкаясь и крича. Вспомни скандал с Энрон. А ведь там была электронная переписка компании. Даже не с частного аккаунта, что мы имеем в данном случае.

– Весьма справедливое замечание, – говорит он. Господи, ну что за тон, что за манера общения, Брэд? Весьма справедливое замечание? Что с тобой не так, парнишка? – Нам надо узнать, что это за Альбатрос такой.