Дело «Тенкилл»

Я переодеваюсь, София проводит меня мимо помощников, я снова вижу Джозефа П. Кармайкла. Мне кажется, что он слишком увлечённо следил за тем, как я иду мимо. Может быть, это лишь моя паранойя, но я готова поклясться, что видела, как он что-то произнёс в телефон. Но мне нужно двигаться дальше, потому что София уже прошла кабинет Мелани Бамп.

Она проводит меня к двери в конце коридора, ведущей на лестничную клетку, которая пересекает соседнее здание.

– Пройдите через следующее здание, а затем идите на пятый этаж. Там есть мостик к другому зданию, пройдитесь по нему, спуститесь вниз, пройдите парковку и возьмите такси на стоянке. К счастью, я не думаю, чтобы кто-то видел вас в этом наряде, и никто не должен знать об этом выходе.

Меня беспокоит Джозеф П. Кармайкл, но я ничего не говорю, лишь благодарю её за помощь. София мне нравится. От неё исходит что-то неосязаемое, что я научилась распознавать на уроках тети Вайолет. Её серьёзные, немигающие глаза, уверенный тон и спокойные жесты тоже вызывают доверие. Наблюдатели за судебными процессами должны понимать эти факторы, поскольку мы всегда оцениваем свидетелей в ходе расследований, во время дачи показаний и в суде.

Итак, я благодарю Софию за помощь и ухожу. Следуя заданному ею курсу, я прохожу через здание, поднимаюсь на пятый этаж следующего, пересекаю мост и парковку, сажусь в такси. Увидев позади него чёрный внедорожник, оглянувшись назад и увидев двух накачанных мужчин в чёрных солнцезащитных очках, а не типичных водителей Убера, я снизу вверх смотрю на своего таксиста, который тоже мог бы подрабатывать вышибалой в клубе. На его бейджике написано, что его зовут Николас Кейдж. Ясно. Конечно. Так и запишем.

– Ник?

– Чего? – Он смотрит на меня в зеркало заднего вида. Он совсем молодой, может, лет двадцати. Наклонившись вперед, я вижу на его запястье ремешок с надписью «Чарльстон-бар». Так что он правда подрабатывает вышибалой – или, может быть, подрабатывает он как раз водителем. Этот бар в Чарльстауне печально известен своими потасовками; это не то место, куда можно сводить друзей, которые в городе проездом. Он только для местных. Значит, этот парень – первоклассный городской вышибала, и я верю, что он расколол немало тухлых яиц и что он знает улицы Бостона так же хорошо, как спортзал.

– Вот что, Ник, мой засранец бывший преследует меня в том черном внедорожнике позади нас. Можете от него отделаться?

Он смотрит в зеркало заднего вида, а затем, глядя прямо перед собой, говорит с сильным бостонским акцентом:

– Ваш бойфренд – частный военный, леди? Ну, это не постоянный бойфренд.

– А вы откуда знаете?

– Я могу сказать по номерам. И, для протокола, я ненавижу этих скотов. Приезжают в Бостон и выказывают своё превосходство нашим парням в синем, если вы понимаете, о чём я. Делают копам разные предложения о частной работе, пока те зарабатывают нашивки в полиции. Уж простите за мой грязный язык, леди, но я их чертовски ненавижу.

– Тогда мы с тобой на одной волне, Николас Кейдж. Так мы можем от него отцепиться?

– Да дерьмо вопрос, – говорит он. – Пристегнитесь, мы взлетаем.

Я так и делаю.

Конечно же, он крутой бостонец с акцентом, телосложением и бесстрашной ненавистью к внешним силам, которые вредят нашему городу. Его мускулы подёргиваются и сокращаются под розовой рубашкой с воротником, когда он мчится, виляет, петляет и вопит на поворотах, и поворотах, и поворотах, даже не сигналя. Мы делаем поворот за поворотом по всему финансовому району, заезжаем в переулки, мечемся налево, когда я уверена, что мы поедем прямо, и всё это время скорость такая, что я намертво прилипаю к своему месту, и всё равно постоянно врезаюсь в дверь, как будто я на карусели на озере Каноби. Глаза у меня закрыты, потому что я боюсь умереть, и я поминутно хватаюсь то за его запястье, то за пугающе огромные костяшки пальцев, сжимающих руль.

Когда я чуть приоткрываю глаза, передо мной проносятся размытые здания и пешеходы. Лена назвала бы такую поездку импрессионизмом городской жизни.

Проходит несколько минут – а может быть, веков – прежде чем мне удаётся перевести дыхание.

– Мы от него избавились, милая! – кричит он, замедляя скорость. – Я думал, мы от него избавились ещё в Чайнатауне, но на всякий случай ехал до Бэк-Бэй, чтобы быть уверенным. Может, вам посидеть пока на станции, а?

Я открываю глаза и вижу, что мы стоим на светофоре между железнодорожной станцией Бэк-Бэй и торговым центром Копли в том конце, где Нейман-Маркус. Хорошее место, поскольку тут есть несколько точек выхода: через Копли на Пру и несколько парковочных площадок под соединёнными торговыми центрами (не стоит забывать, что «Вольво» Парка припаркован поблизости); железнодорожная станция Бэк-Бэй; грандиозный отель «Фейрмонт», перед которым всегда длинная очередь такси.