Дело «Тенкилл»

– Это, Тим, требование сохранения. Обратите внимание, что на всех фирменных устройствах мистера Коверкота и Рэймонда Ханиуэлла, включая личные, если они используются в рабочее время, вся электронная переписка, каждый гигабайт, мегабайт, каждый лист бумаги должны быть сохранены. Вы уже знали, по крайней мере, в пятницу, что обязаны выполнить это условие. И поверьте мне, если что-то будет уничтожено, мы об этом узнаем и тогда уже будем говорить о грабеже. И мы автоматически выиграем любое дело, которое сможем завести. Кроме того, если в ходе этого расследования будут раскрыты преступления, мы направим вас в правоохранительные органы за воспрепятствование правосудию. В этом требовании сохранения есть всё.

Вот что это значило, когда Эл Рэ и София обменялись взглядами – директиву, чтобы София подготовила это требование. Я должна была это понять. Ведь это я всегда выдвигаю одни и те же требования к сохранению для наших кейсов. Само по себе письмо не может остановить Тима, Мориса и Ханиуэлла, если уж они вознамерились стереть данные, но в письме ясно сказано: мы будем утверждать, что они обязаны хранить данные, и если они этого не сделают, мы подадим ходатайство о санкциях (гражданская помощь), а также, возможно, передадим дело в правоохранительные органы (уголовная помощь), если они что-то уничтожат. Коррупция всегда охватывает обе стороны правовой медали: гражданскую и уголовную.

– Я знал, что вы та ещё стерва! – рычит Тим, вставая. Эл Рэ скрещивает руки на груди, не двигается с места. Подстрекает его своей улыбкой.

– Если Паркол сегодня не вернётся в мир живых, мы сообщим в полицию Ленокса, что вы связаны с его исчезновением. У моей клиентки есть фотографии, на которых ваш мужчина из новостей гоняется за ней по крышам Ньюбери-стрит. СМИ и полиции не составит труда всё это сложить воедино. Так что честно вам скажу: версией о самоубийстве Паркола Калестри вы не отделаетесь, Тим. Вы меня слышите? Расшифрую. Его смерть мы свяжем напрямую с вами.

Вид у Тима такой, будто он проглотил прокисшее молоко. Но он тут же натягивает самую фальшивую улыбку, что я видела в своей жизни, – этот человек никогда не получит «Оскара», – и говорит:

– Я слышал, что Паркол Калестри уехал в отпуск на Багамы. У него там резиденция. Так что полегче с угрозами, Эл Рэ.

– Это не угрозы, Тим, – произнося его имя, она щёлкает зубами, как мегалодон. – Это факты. Я понимаю, что люди вроде вас предпочли бы их избегать, но в этих краях мы следуем фактам и закону.

– Завтра в девять приходите ко мне в офис. Мы это обсудим, вы, я, она, – он указывает на меня, – и Морис, – он заглатывает наживку и вновь корчит гримасу, а потом заставляет себя сказать: – Простите, что назвал вас стервой.

Эл Рэ не отвечает, только пожимает плечами.

– Вы принимаете извинения, Эл Рэ? – Он снова приглаживает волосы. Эл Рэ больше не улыбается, и её чёрные глаза не блестят. Они скорее напоминают смертельные лазеры.

– Для вас, Тим, я миз Райс, – говорит она. – У вас всё в порядке с волосами?

Тим фыркает, как светская дама при виде гостя в джинсах.

– Что ж, – говорит он, – завтра в девять, или мы действительно нанесём ядерный удар.

Когда Тим уходит, я наконец расслабляю плечи, но зато мой мозг возвращается в режим паники.

– Эл Рэ, я не могу завтра ехать в «КоКо». Я …

Она перебивает меня громким смехом:

– Господи, да не поедем мы завтра ни в какое «КоКо». Ни за что на свете. Вам нужно достать что-то посолиднее, чем то, что мы имеем на данный момент. Какое-то веское доказательство преступлений, и как можно скорее. Нам нужно переходить в наступление. До пятницы я постараюсь вытащить нас из этой ямы. – Она постукивает по бумагам, лежащим на столе. – Видите ли, мы его запутали, и он ушёл, думая, как ему избежать расследования по поводу Парка, так что не сказал ни слова. Не разорвал партнёрство с вами. Выдержал весь этот спектакль, делая вид, что безумно счастлив возвращению своей гениальной партнёрши. Значит, вы по-прежнему заместитель главного юрисконсульта, верно?

– Верно.

– Так вот. Некоторые вещи могут быть очевидны для «КоКо»: например, вас уволили. Лишили статуса. Это расследование не было должным образом санкционировано. Но для меня-то они не очевидны. Сегодня понедельник. Как я уже сказала, я постараюсь отсрочить это как можно дольше, но в какой-то момент мы тоже получим письмо. Так что вам лучше поторопиться. Может ли София что-нибудь выяснить об этих убийствах, которые, как вы утверждаете, они совершили?

– Пусть поищет информацию о нераскрытом убийстве Пентингтона и Марджори Вандонбиров на острове Бейкерс, пятнадцать лет назад.

– Вы сказали – Вандонбиров? Тех самых Вандонбиров?

– Да.

– Ясно. Ладно, ладно. – Эл Рэ почёсывает в затылке, с шумом выдыхает. – Да, дело серьёзное. София, покажите Грете выход, о котором не знает ни пресса, ни подонки из «КоКо». И, Грета, переоденьтесь обратно в ваш рыбацкий наряд. Только когда вернётесь, ради всего святого, уничтожьте эти жуткие солнцезащитные очки. И предъявите мне веские доказательства как можно скорее.