Дело Тихонова-Хасис

Женя сидела под конвоем в соседнем кабинете, но этого Никита знать не мог. У него были основания беспокоиться за ее судьбу. Ибо в этот день случилось то, о чем он собственноручно написал в протоколе 16 декабря в присутствии адвоката А.Г. Жучкова: «Что в это время происходило с Хасис Е.Д., я не знаю, но Владимир Владимирович и его подручные убеждали меня “прекратить упрямиться, чтобы девчонка не мучалась”. Они угрожали поместить мою гражданскую жену в камеру к мужчинам-уголовникам, лицам кавказской национальности, спровоцировав тем самым ее изнасилование. Владимир Владимирович сказал мне, что Хасис Е.Д. этапируют в Ингушетию» (т. 6, л.д. 25–32).

Данный документ судья Замашнюк не исследовал в суде и не позволил огласить перед коллегией присяжных, но его фотокопия[14] имеется в интернете.

Читатель, разумеется, хорошо осведомлен о том, что такой прием — выдавливание показаний из задержанных путем угроз в отношении наиболее близких им людей — типичен для российских органов, будь то полиция, ФСБ или следствие. Так пытались поступить, например, и с Иваном Мироновым, о чем расскажу ниже.

Важно отметить: в деле Тихонова и Хасис зафиксирована точно такая же попытка следствия получить показания, но только на сей раз — от Евгении Хасис. После того, как Никита рассказал под протокол о том, как его на самом деле задерживали и пытали, а также отказался от своих первоначальных показаний, следствие, страхуясь, попыталось точно таким же манером склонить на сотрудничество и дачу нужных показаний Женю. Однако она не пошла на сделку со следствием и даже пожаловалась генпрокурору Юрию Чайке и директору ФСИН РФ на сотрудницу МВД Е.С. Белову, которая, по словам Жени, дважды угрожала ей содействовать переводу Никиты Тихонова в другой изолятор, где к нему могут применить меры физического воздействия вплоть до изнасилования в случае, если Женя не даст нужные показания (т. 8, л.д. 30–34).

Шантаж незамысловатый, но зачастую действенный. Этот трюк, поначалу сработавший в отношении Никиты, но потом обессмысленный его отказом, следствие попыталось применить на сей раз к Жене (следователь Игорь Краснов в письменных объяснениях по данному факту, конечно же, все отрицал). Однако не на ту напали: Женя проявила активное сопротивление, взбунтовалась против давления, поставила в известность о нем высокое начальство и сорвала провокационную попытку.

Никита же, как он сам об этом рассказывает, поверил адвокату Скрипилеву и следователю Краснову. В интервью[15], данном журналисту «The New Times» Евгению Левковичу, на вопрос о причине своего признания Тихонов поведал:

«На самом деле показания мне давать не пришлось. Протокол был составлен следователем, а подпись я там поставил после того, как он убрал из текста всякий оговор в отношении Жени. Следователь предложил мне сделку: я заучиваю его протокол и инструкции, потом повторяю текст под видеозапись, а он прекращает уголовное преследование Хасис и выпускает ее из под стражи. Возможность осуществления такой сделки мне подтвердил адвокат Скрипилев. После двух суток без сна, под допросами с пристрастием, не зная, что все это время делают с Женей, я допустил ошибку. Нельзя играть в поддавки с тем, кто считает тебя добычей…»[16].

О том, что протокол допроса, скорее всего, был подготовлен заранее именно следователем, а не Тихоновым, говорят также многие нестыковки и абсурдные утверждения, в нем содержащиеся. В первую очередь, сам мотив убийства[17] (Маркелов-де защищал шахидок), а также мотив сохранения «грязного» ствола (из любви к антиквариату). Об этих нелепостях подробнее ниже.

Косвенно подтверждает сказанное видеозапись допроса и показаний на месте происшествия, где Тихонов, подавленный и сосредоточенный, повторяет, как мантру, с молчаливого согласия следователя Краснова и адвоката Скрипилева все время одно и то же: преступление совершил один, мне никто не помогал, никакой организованной группы не было. Ясно и понятно, что так он реализовал свое условие, выторгованное у следствия. При этом беспощадно оговаривая самого себя. Рыцарское поведение, вполне в духе самого Никиты. Оно очень дорого ему обошлось.

До тех пор, пока Тихонов верил, что уговор будет соблюден, он твердо придерживался изложенной версии на шести допросах, даже после смены адвоката. Продолжая самооговор, соблюдая данное слово, продолжая свою рыцарственную линию. Он берег свою Женю. И надеялся, что следствие тоже честно выполнит уговор и отпустит ее. А когда через месяц с небольшим понял, что Краснов и Скрипилев его обманули, — пошел в отказ. Но было поздно, капкан уже захлопнулся.

«Никто за язык его не тянул», — цинично заявил присяжным прокурор Борис Локтионов по поводу этих признаний Тихонова. Я бы так не сказал.

Кстати, судья Замашнюк позволил прокурору ознакомить присяжных с самооговором; но не позволил адвокатам ознакомить их с отказом от него. Как и следовало ожидать.

* * *