Дело «Тридевятый синдикат»(другая версия)

«…раб-высасываешь из казны Поднебесной последние юани для подкупа чиновничьего аппарата Ивана Ду…»

Переводчик смешался. Лицо царя-батюшки начало наливаться кровью.

— Извиняюсь. Здесь не очень разборчивая завитушка у иероглифа… полагаю, тут написано Мудреца…

— Дальше читай, — окончательно рассердилась царица.

«…и Василисы Премудрой, монахи Захребетного монастыря сумели решить поставленные перед тобой задачи, не выклянчивая у меня субсидий. Синхронно войдя в астрал…»

— Это ещё что за дрянь? — изумлённо подняла брови Премудрая.

— Нахрюкались или нанюхались, — авторитетно пояснил Чебурашка. — У нас тут в «Дремучем бору» один кадр наловчился эликсир с коноплёй смешивать. Тоже что-то насчёт астрала и высших сфер орал.

— Ну и?.. — Василиса вопросительно посмотрела на толмача.

«…из которого не могут выйти уже третий месяц из боязни потерять связь с титаном духа, медитирующим где-то у тебя под самым носом, недостойный…»

— Ну тут дальше титулы всякие перечисляются, — пробурчал переводчик, скользя взглядом по бумаге. — Ага! Вот!

«…дословный перевод странной информации под названием частотушки ничего пока не дал, однако шифровальщики надежды не теряют. Тем не менее, из ряда высказываний погруженных в нирвану адептов Захребетного монастыря Нам стало ясно, что формула папы хранится где-то под самым твоим пога…»

Толмач торопливо пошуршал бумажками.

«…носом в культурно-развлекательном комплексе „Дремучий бор“. И если ты, недостойный…»

С потолка посыпалась штукатурка. Все задрали головы вверх, но ничего подозрительного там обнаружить не успели. Протрезвевший Акира оказался шустрее.

— Гнать его в шею! — рявкнул царь-батюшка. — Мне с самого начала не понравилось его имечко. Какого он там Ваню в баню кидает!

Переводчик испуганно шарахнулся в сторону.

— Мой царственный супруг хотел сказать, — холодно улыбнулась Василиса, — что объявляет китайского посла персоной нон грата и даёт ему сутки, дабы он успел покинуть пределы нашего царства вместе со всем своим посольством. Никита Авдеевич, распорядись…

Воевода опрометью бросился из зала. За стеной послышался топот ратников, спешивших в сторону апартаментов китайского посла.

— И где теперь нам этого вражину искать? — сердито спросил Иван, глядя на Соловья.

— Царь-батюшка, — в зал сунулась голова сотника Авдея, — беда! Покража у нас крупная. С гостиного двора кто-то караван увёл.

— Что, всех слонов? — изумился царь.

— Всех! Подчистую. Вместе с грузом.

— Образцово-показательное государство, — фыркнула Василиса, — преступность на нуле. Срам!

Соловей понурил голову. Крыть ему было нечем. Катана до сих пор не найдена, а тут ещё и караван.

— Хватит нас позорить. — Василиса была на удивление спокойна. — Сутки сроку. Не найдёшь караван — воеводства лишу.

Когда нужно, царица умела проявить характер.

— Не робей, — пробасил Иван, как только дверь за его царственной супругой закрылась, — в обиду не дадим. Всем миром навалимся. Топаем на гостиный двор. Посмотрим на месте, что к чему.

— Верно, — поддержал Никита Авдеевич. — Пойду ратников поднимать. Слоны не кони. Далеко не уйдут. Нагоним.

Все чувствовали вину перед своим верным соратником и спешили хоть как-то загладить её. Недовольство деятельностью воеводы сыскного приказа зрело уже давно. Скидывание налогов с нелегальной части доходов синдиката в виде разгрома липовых подпольных заводов медленно, но верно подтачивало авторитет Соловья.

— У нас зеркальце есть, — вспомнил Чебурашка. — Давай я к Яге сгоняю, как только Горыныч вернётся.

— Времени нет, — отмахнулся Иван, — пока туда-сюда промотаемся… а у нас сутки всего.

— Найдём, — внезапно загорелся Соловей. — Чебурашка, у тебя карта с собой?

— Спрашиваешь! — Министр финансов вытащил из своего портфеля карту.

— Пошли! Совсем про подарок папы забыл. Ща в момент найдём.

На гостином дворе Соловей развил довольно бурную деятельность. Тщательно обнюхав, словно гончая, все уголки, он расстелил карту прямо на земле, невзирая на протесты Чебурашки, и принялся ориентировать её в пространстве, сверяясь с показаниями подарка «папы» — массивного наручного компаса.

— Ну что? — спросил, склонившись над ним, Иван.

— Линейку, — потребовал воевода сыскного приказа.

Донельзя заинтересованный министр финансов выудил из своего портфеля линейку.

— Карандаш.