Читаем Дело Троцкого под знаменем Сталина — новый продукт «политической химии» полностью

Но С.Г.Кара-Мурза поддерживает неопределённость, сложившуюся в обществе в понимании вопроса «о взглядах» вообще и в частных его случаях: «Мы переживаем ту необходимую стадию, когда люди находятся в поиске, переживают интенсивный процесс пересмотра фундаментальных мировоззренческих оснований. Сильно ускорить этот процесс вряд ли можно. Загонять же их в один сырой проект, даже если бы на это были силы, нанесло бы огромный вред».

Всё правильно, возразить нечего, внимание и воля этим у многих усыпляются, следующая фраза должна въехать в их психику автоматически с клеймом «входного контроля» — «истинно так»: «Другое дело, что этому процессу надо помогать, выслушивая друг друга и проявляя терпимость». Казалось бы тоже возразить нечего, но это — иллюзия. Двоякий по существу вопрос в том, к чему и ради чего (каких целей и путей их достижения) проявлять терпимость [26]? И ответ на него не однозначен:

· Терпимость проявлять следует к людям, таким, каковы они реально есть; следует проявлять её для того, чтобы они, не озлобляясь и не раздражаясь на реакцию «возражения и противодействия» им, смогли бы спокойно подумать о смысле Жизни вообще и своей жизни, в частности, и переосмыслив Жизнь, сформировать в себе лучшую — объединяющую их всех — нравственность, лучшую систему образных представлений о Жизни, лучшую систему выражения своих взглядов (образных представлений) средствами языков, развитых и поддерживаемых в культуре общества.

· Терпимость следует проявлять к людям, таким, каковы они есть, для того чтобы они и оставались по своей нравственно-психологической сути такими, каковы они есть, или даже становились ещё примитивнее, чем есть, эмоционально-бессмысленно отзываясь на предлагаемые им знакомые слова и порождая в своей психике неадекватную систему образных представлений о Жизни, разобщающую их нравственность, чтобы возникала культура безжизненного пустословия как альтернатива осмысленной животворящей речи [27].

Это необходимо для того, чтобы в нужный момент «взвинтить эмоции» и увлечь непонимающих происходящее знакомыми им словами, которые они отождествят со своими взглядами и взглядами вождей-психтроцкистов, имеющих совсем другие взгляды, не выраженные, однако, в словах; после чего, — сделав чужими руками своё дело, — «кинуть» непонимающих, оставив их при «их взглядах». После этого, продолжая употреблять невразумительные слова, можно начать формировать в новых поколениях новое общественное движение людей с «близкими взглядами», чтобы проманипулировав ими, «кинуть» и их тоже для достижения своих целей на следующем этапе.

Так «мировая закулиса» проманипулировала психтроцкистами-демократизаторами в СССР в период перестройки и готова «кинуть» их снова несмотря на то, что психтроцкистский марксистский проект пробуксовывает с хорошо просматриваемой тенденцией зависнуть так, как виснут компьютерные программы.

Если попросить С.Г.Чёрного-Князя прямо ответить на поставленный вопрос о сути и назначении терпимости, к которой он призывает, то о своей приверженности «взглядам», выраженным во втором ответе, — он вряд ли признается даже под пытками, потому, что и сам, возможно, не понимает этого.

Но факт того, что ему свойственны «взгляды» именно в смысле второго ответа; что он, как и прочие психтроцкисты от этих взглядов отказываться не намеревается, выразился в том же ответе Вячеславу из Новосибирского Академгородка: «Реально мы ещё не раскололись на врагов и, пока нас не припёрли к стене, не надо торопиться раскалываться. Если припрут, уже есть достаточная масса, которая соберётся в кучу, даже что-то не успев додумать».

А это уже — шантаж, поскольку предшествующие слова ответа Вячеславу, приводившиеся ранее: «Мы переживаем ту необходимую стадию, когда люди находятся в поиске, переживают интенсивный процесс пересмотра фундаментальных мировоззренческих оснований. Сильно ускорить этот процесс вряд ли можно. Загонять же их в один сырой проект, даже если бы на это были силы, нанесло бы огромный вред», — несут и второй смысл: наш проект в цейтноте, он «зависает», нам необходимо время для выхода из кризиса. Этот смысл свойственен им в общем контексте рассматриваемого сайта, где С.Г.Чёрный-Князь, как было показано ранее, отделяет себя от порабощаемого народа, глумится над теми, кто по наивности и доверчивости обратился к нему с вопросами, дурит им головы неадекватными Жизни ответами, лжёт постоянно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих угроз цивилизации
100 великих угроз цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие. Что приготовил нам XXI век? С момента возникновения человечество волнуют проблемы безопасности. В процессе развития цивилизации люди смогли ответить на многие опасности природной стихии и общественного развития изменением образа жизни и новыми технологиями. Но сегодня, в начале нового тысячелетия, на очередном высоком витке спирали развития нельзя утверждать, что полностью исчезли старые традиционные виды вызовов и угроз. Более того, возникли новые опасности, которые многократно усилили риски возникновения аварий, катастроф и стихийных бедствий настолько, что проблемы обеспечения безопасности стали на ближайшее будущее приоритетными.О ста наиболее значительных вызовах и угрозах нашей цивилизации рассказывает очередная книга серии.

Анатолий Сергеевич Бернацкий

Публицистика
Набоков о Набокове и прочем. Интервью
Набоков о Набокове и прочем. Интервью

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное