Дело – труба!

– Ладно, значит, завтра с утра идешь в этот самый «Дикобраз», скажешь, что ты вместо Юли Рукавичкиной. Там начальница тебя примет с распростертыми объятиями, им без менеджера просто зарез. На меня сошлешься, прислал, мол, Рахат Лукумович.

– Кто-о? Ленька, не морочь мне голову и не пудри мозги!

– Ну пошутил, пошутил. Рахмет Батумович.

– Час от часу не легче!

– Повертись там, с парнями из «Фортуны» потрепись, пококетничай, но очень уж не зарывайся, там опасно.

– Да знаю уж, – вздохнула Лола.

– И вот еще что. – Маркиз помедлил. – Красоту свою как-нибудь убери. Там эта Юлька такая… – Маркиз обрисовал в воздухе нечто несуразное, ясно только, что увесистое. – И морда у нее простоватая, такую никто не заподозрит.

– Ой, да не учи уж! – Лола ушла к себе в комнату и задумалась перед зеркалом.

Так, что-то сделать с носом и щеками, затем макияж, чтобы глаза казались меньше, накладной бюст и в боках подложить. Лола улыбнулась сама себе в зеркале. Нет, так не пойдет, улыбка слишком приятная, лучше вообще не улыбаться. Опять же глаза слишком блестят. Лола чуть опустила веки и посмотрела в зеркало. Уже лучше.

Как уже говорилось, Лола была актрисой по призванию и по сути, то есть играла всегда и везде. Оттого и удавались ей перевоплощения, что она следила за каждой мелочью, каждой незначительной деталью. Все должно быть на уровне – не только лицо и одежда, но и походка, жесты, смех. И взгляд.

Были в коллекции у Лолы взгляды холодные, как у Снежной королевы. Таким взглядом в сказке замораживала она мелких зверюшек и птиц. Были взгляды надменные, когда женщина вроде бы и росту не такого большого, а смотрит на всех свысока, поверх голов. Не видит, в общем, простых людей в упор.

Были взгляды кинжальные, когда глаза полыхают такой ненавистью, что неподготовленный человек шарахнется в сторону, а то еще дырку прожжет.

Были взгляды потухшие, как угли в остывшем костре, когда и смотреть-то на людей не хочется, а все больше под ноги, потому что не ждет женщина от жизни ничего хорошего, ничего светлого. Ничего у нее в прошлом не было, и в будущем ничего не будет.

Были взгляды ясные, когда все лицо озаряется светом из глаз и женщина кажется неземной красавицей.

Лола перебрала свою коллекцию взглядов и решила, что все не то. Повертелась еще немного перед зеркалом, представила, какой она будет завтра в гриме, – и взгляд был готов.

Взгляд сонный, с поволокой, глаза полузакрыты, такое впечатление, что девице и ресницы-то лишний раз поднять лень. И сама такая пухлая, уютная, что, глядя на нее, зевать хочется. Ничем, в общем, не примечательная девушка, про такую никто не то что плохого, а вообще ничего не подумает.

Но вдруг нет-нет да и сверкнет искра из-под опущенных ресниц. Сверкнет и погаснет, как не было.

Так ночью на реке возле тихого омута задремавший рыболов проснется от неожиданного всплеска. Посмотрит в ту сторону и вздрогнет – не то рыба большая плеснула, не то высунулись из темной воды рожки, а там и вся рожица, и морды строит.

Чур меня, чур! И скорее за весла, чтобы уплыть от греха подальше. Не зря народ говорит про тихий-то омут.

Лола снова блеснула глазами и рассмеялась. Отличный взгляд! Надо запомнить.

Утром Леня поднял свою боевую подругу пораньше. На этот раз Лола не стала капризничать, натягивать на себя одеяло и орать, что она немедленно расторгает их деловое соглашение и считает себя свободной от всяких обязательств. Бывало с ней и такое, уж очень она любила поспать по утрам.

– Ну как? – спросила Лола, выйдя из своей комнаты и покрутившись перед компаньоном. – Подойдет?

Нос стал гораздо шире, щеки – толще, бюст вроде бы большой, но какой-то рыхлый, бесформенный, на боках тоже лишнего много. Глаза казались меньше, волосы Лола зачесала гладко и собрала в пучок на макушке, который ей совершенно не шел, да еще выпустила на лоб пошловатый завиток.

– Отпад! – честно сказал Леня. – С одеждой особо не заморачивайся, там все равно платье выдадут. Розовое.

– Розовое? С ума сойти! Тогда вот сюда бантик.

И Лола прицепила на макушку как раз перед пучком кокетливый розовый бантик.

Забросив Лолу к офисному центру «Кронверк», Леня поехал в контору частного детектива, которого нанимал его заказчик, того детектива, который достал в полиции дело о дорожно-транспортном происшествии.

Он хотел поговорить с этим детективом как профессионал с профессионалом и выяснить, что еще тот успел узнать в ходе своего непродолжительного расследования.

Контора детектива располагалась в унылом здании серого кирпича, которое, судя по всему, раньше занимало какое-то государственное учреждение. Теперь это здание было поделено на несколько десятков безликих помещений, которые снимали мелкие фирмы и частные предприниматели. В общем, что-то вроде офисного центра, но на порядок ниже, чем «Кронверк».