Дело туфельки магазинной воровки

— Идите своей дорогой и постарайтесь не натыкаться на трупы до утра. Случается, частный сыщик проявляет слишком большую прыть, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, Дрейк?

Дрейк начал было оправдываться, но тут вмешался Мейсон:

— А вам бы хотелось, чтобы Дрейк впредь не извещал уголовную полицию, если, часом, наткнется на труп?

— Вы прекрасно понимаете, что я имел в виду. — Лицо Голкомба потемнело. — Отчаливайте!

Полицейские провели их по коридору. Там уже толпились фотокорреспонденты, следователь, с полдюжины переодетых агентов.

— Черт бы его побрал! — сказал в сердцах Дрейк, когда они шли к машине. — Уж он-то постарается ошельмовать меня перед Советом начальников тюрем, когда придет время возобновлять лицензию!

— Голкомб показывает свой норов в общем и целом, — усмехнулся Мейсон, — но он не может по своей прихоти лишить тебя лицензии, а законной причины у него нет. Обойдись с таким человеком вежливо, и он будет шпынять тебя почем зря. Да не пасуй ты перед ним, поставь его на место.

— Тем не менее обойдемся без трупов, — предложил Дрейк.

— Согласен.

— А куда сейчас направляемся?

— Туда, где можно позвонить в твою контору и узнать новости. Если ничего особенного не произошло, едем в «Золотую тарелку»: может, и получим кое-какие сведения, пока полиция не спугнула пташек.

— Вот это мне и не нравится, Перри. Вечно вы, адвокаты, стремитесь обскакать полицию.

— Таким образом я защищаю своих клиентов, — сказал Мейсон.

— А я расплачусь за твоих клиентов лицензией.

— На каком основании?

— Да на том, что утаиваю информацию от полиции.

— Так какой же информацией, позарез нужной полиции, ты располагаешь?

— Никакой, но чутье подсказывает, что она у тебя есть.

— Вот что, — твердо произнес Мейсон, — не пытайся читать чужие мысли. Иными словами, я как адвокат советую тебе не только изображать тугого на ухо, но и впрямь оглохнуть и во всем следовать моим указаниям.

— Так и быть, Перри, я глух и нем.

Глава 5

Мейсон объехал квартал, ища место для парковки.

— Пол, а что тебе удалось узнать по телефону?

— Сам понимаешь, Перри, сведения отрывочные, — сообщил Дрейк извиняющимся тоном. — В конце концов, у моих людей было всего несколько минут…

— Конечно, конечно, о чем разговор, — ободрил его Мейсон. — Выкладывай, что узнал.

— Ну, сначала это был самый обычный законный ресторан. Он тогда назывался «Золотое блюдо». Потом хозяева сменили вывеску на «Золотую тарелку» — это когда они открыли наверху игорный притон.

— Владельцев двое?

— Да, Билл Голдинг и Ева Тэннис. В последнее время они выдают себя за супружескую пару, но ясно, что они не женаты.

— Они и раньше занимались игорным бизнесом?

— Имеют богатый опыт. Голдинг содержал игорный дом в Сан-Франциско, а потом работал администратором в большом казино в Мехико-Сити. Потом явился сюда — видно, вылетел в трубу, но надеялся добыть деньги и снова заняться тем же бизнесом.

— А его компаньонка?

— Ева Тэннис была, что называется, девушкой-приманкой в том притоне в Сан-Франциско, который содержал Голдинг. Ну, ты представляешь — разносит напитки, вселяет в парней надежды. Они себя чувствуют при ней эдакими суперменами. Тут «приманка» пускает в ход кое-какие сексуальные уловки, намекает, что трусу не завоевать сердце красотки. В общем, разжигает в них азарт, а там уж они очертя голову кидаются в игру.

— Значит, все устраивается заранее? — Мейсон завернул за угол и подъехал к стоянке.

— Нет, сначала все идет честь по чести. Главное для притона — чтоб началась игра.

— А что, если парни выигрывают?

— Тут уж она действует решительно. Искушает их снова и снова, пока они не проиграются в пух и прах. А если какой-нибудь везунчик отчалит с деньгами, она его из виду не упускает: назначит пару свиданий, заставит промотать денежки и доставит на буксире в притон. К этому времени у него уже ветер свистит в кармане, а в голове одна мысль: отыграться во что бы то ни стало. И все начинается сначала.

Оглядевшись, Мейсон сказал:

— Сдается мне, сюда можно явиться и без фрака, Пол.

— Да, заведение не из респектабельных, — согласился сыщик. — Притон. Но пыжатся, претендуют на солидность.

— Ладно, — Мейсон взглянул на номер дома, — зайдем.

Они прошествовали мимо растрепанной и неряшливо одетой блондинки, сидевшей за кассовым аппаратом, и Дрейк молча указал на дверь, ведущую наверх. Никто не остановил их, они поднялись по темной лестнице и оказались в тускло освещенном коридоре. Передняя часть коридора смахивала на контору при меблированных комнатах. Тут стоял небольшой стол, на нем — журнал для записей, звонок и табличка: «Звонок для вызова управляющего».

Дрейк хлопнул ладонью по кнопке звонка и посоветовал:

— Лучше всего бахвалиться толстым бумажником и изображать пьяное веселье.

Мейсон вытащил из кармана бумажник и, прислонясь к столу, принялся пересчитывать деньги с мрачным достоинством пьяного, пытающегося выглядеть степенно.

Дверь отворилась, и выглянувший человек спросил:

— Что вам нужно, парни?

Мейсон взглянул на него и осклабился. Дрейк, неопределенно махнув рукой, буркнул:

— Дела. А ты как думал?