Дело в шляпе

Тут дело в другом. Бывают моменты, когда Геру покидает здравый рассудок. Совсем не соображает в такие моменты, что творит, и вляпывается в разные неприятности. А всё из-за пристрастия к выпивке. Ну, любит наша девочка игристое вино. Что тут поделаешь? Причём любит настолько, что если уж пригубила, то за уши не оттащишь. В итоге напивается вдрызг, и прощай, рассудок. На следующий день, мучаясь похмельем и тщетно пытаясь припомнить подробности вчерашней гулянки, клянётся и божится, что завязала. Твёрдо следуя торжественно данной клятве, стойко держится на протяжении нескольких дней, а то и недель, но потом, в конце концов, срывается и снова начинает лакать. Питьём это уж точно не назовёшь. И всё возвращается на круги своя…

Ладно, воспоминания воспоминаниями, но куда, в самом деле, подевалась Гера? Неужели опять наступила на пробку?

Ну и сардак с ней! Мне пока и Тюти хватит. Ничего архисложного, вроде бы, не предвидится. А если надо будет приложить мозги, могу и сам, когда захочу.

Проходя мимо великана, машу ему рукой, чтобы шёл следом. Топает молча, громыхая сапогами да пыхтя. Что мне в нём нравится, так это его немногословность, зачастую граничащая с полнейшей немотой. Правда, раздражает иной раз до зубовного скрежета.

Глава 2 Старые знакомые в гостях у полукровки

Когда добрались до неказистой халупки Анжи, было ещё темно. В окнах свет. Значит, не спит.

Осторожно наступаю на крыльцо, моля всех на свете богов – как хороших, так и плохих, – чтобы не скрипнула ни одна ступенька. Прислушиваюсь. Из-за покосившейся, но довольно прочной двери доносятся громкие мужские голоса. Пьяно горланят, ржут, сквернословят, через раз поминая сардака с его подругой и все присущие им прелести.

Так и знал! Снова здесь притон. Ну, полукровка, погоди у меня.

Оглядываюсь на Тютю. Он высится сразу за моей спиной. Фу, сардак! Напугал. Подкрался, понимаешь, тихо, словно мышка. Когда надо, этот громила ходит абсолютно бесшумно. По виду и не скажешь, что на такое способен.

Итак, что делаем? Зная Анжи, подозреваю, что у неё минимум один запасной выход. Плюс окна. Вдвоём все лазейки нам не перекрыть. Одна надежда на внезапность. Только для начала придётся вынести дверь. Нет, не вариант. Много шума. Тёмные успеют разбежаться. Что ж, попробуем взять скромностью.

Вздыхаю и негромко тарабаню костяшками пальцев, отстукивая произвольный ритм. Сардак его знает, какой здесь условный сигнал. Мой «маячок» предназначен лишь для того, чтобы вынудить любопытную Анжи отпереть засов.

Голоса резко смолкают. Несколько долгих мгновений прислушиваюсь к полной тишине. И вдруг прямо напротив уха раздаётся:

– Кто там?!

Давненько не слышал эту полукровку, но узнал сразу. Анжи стала осторожней – кому ни попадя, не открывает.

– Это мы! – бормочу возле дверного косяка, придавая голосу шутливый тон. Пусть думает, что какой-то старый приятель резвится.

– Кто «мы»? – спрашивает игриво.

Ага, купилась. Что бы такое придумать? Кем назваться? Ничего путного не лезет в голову. А время-то бежит. Ещё немного, и молчание станет подозрительно долгим.

– Шакалы! – приходится ляпнуть первое, что вертелось на языке.

– Мгм? – это Тютя сзади не выдержал, сражённый наповал моей откровенной наглостью.

Дело в том, что «шакалами» нас, тёмных стражников, называют между собою те, кого мы обычно ловим. Тоже мне, придумали оскорбление. Ха! Если хотите знать, я полностью с ними согласен. Да, я шакал. Падальщик, избавляющий лес от вонючей тухлятины. Это моя работа. И пусть падаль боится вылезать из нор, потому что я найду её и всенепременно съем. Понятно?

Короче, мой ответ, вроде как, выдал нас, причём с потрохами. С тем же успехом я мог бы сразу представиться тёмной стражей Его Величества и во всеуслышание потребовать: «Именем короля вы арестованы! Выходите по одному с поднятыми руками!»

– На кой вы мне сдались? – полукровка хихикает, принимая всё за шутку.

Фуух, отлично! Продолжаем в том же духе:

– А ты, красавица, дверку открой. Всё и узна…

Не успеваю договорить, как лязгает замок. Перед моим взором предстаёт несравненная Анжи, нисколько не изменившаяся со дня нашей последней встречи. Хороша сардачка, что ни говори!

Она загадочно улыбается, заинтригованная вопросом, что за милый шутник забрёл к ней посреди ночи. А тут я весь такой красивый, в своей неизменно чёрной униформе, а за мной… Ну, вы знаете.

Улыбка медленно сползает с милого личика, глаза принимают форму плошек. О, тоже узнала. Польщён.

А я что? Я ничего. Святую правду сказал, между прочим, ничуть не покривив душой. Какие ко мне претензии?

– Привет, Анжи, – нежно мурлычу, проскальзывая мимо остолбеневшей полукровки, и спешу в комнату, пока хозяйка не пришла в себя и не завопила гостям, чтобы сматывались.