Дело вкуса

И потому вполне естественно, что стремление нашей молодежи к духовному совершенствованию становится с каждым днем все ощутимее. Университеты культуры, в которых читаются лекции, разгораются споры по различным вопросам искусства, коллективные посещения концертов, театров, художественных выставок стали одним из первых параграфов программы жизни бригад коммунистического труда. Все это говорит об огромном внимании нашего народа, прежде всего молодежи, к проблемам эстетического воспитания.

Говоря сегодня о правильном восприятии красоты, о понимании прекрасного, мы имеем в виду не только литературу, театр, музыку, кино, архитектуру, но и убранство жилищ, поведение человека в обществе и то, какое он носит платье, какого покроя его костюм, какова его повседневная речь, — все это у нас теперь стало признаками общей культуры.

«Эстетическое воспитание представляет собой необычайно важную, неотъемлемую часть общего культурного развития человечества, — отмечает писатель Леонид Леонов. — Красота предметов и окружающей среды, в которой человек вращается, воспитывает у него чувство вкуса, а вместе с тем личную дисциплинированность…».

Время, вкусы, стили

Когда мы говорим, что необходимо спорить о вкусах, речь, конечно, идет не о том, что кто-то, например, любит полакомиться вишневым вареньем, а другой предпочитает паштет из селедки… И не о том, что каким-то девушкам больше по душе блондины, а иным кажутся привлекательнее брюнеты. Тут действительно спорить не о чем. Ешьте себе на здоровье варенье или паштеты, оказывайте внимание белокурым или, наоборот, чернявым. Это ваше личное дело. Лишь безнадежный ханжа или унылый скукодей может быть недоволен тем, что запросы, вкусы людей многообразны и многолики, как вся живая природа. В этом отношении замечено совершенно правильно: сколько людей, столько вкусов. И только наши недруги клевещут на нас, изображая дело так, будто в нашей социалистической стране вкусы людей унифицированы, подогнаны под один ранжир.

Мы хорошо знаем, что это не так, что вкусы наших людей широки и разнообразны беспредельно.

Много раз, ведя с молодежью беседы о хорошем вкусе, об уточнении критериев общих эстетических оценок, мне приходилось слышать один и тот же пример, приводимый в качестве некоего контрдовода:

— Как можно говорить о каких-то принципиальных оценках вкуса, когда вот, например, такой великий писатель, как Лев Толстой, решительно не принимал творчества Шекспира… А Ленину не очень нравилась поэзия Маяковского. У кого же тут лучший вкус?

Между тем вопрос этот поставлен вообще неправильно, так как его пытаются решить как бы в безвоздушном пространстве, то есть в отрыве от определенных исторических и многих других условий, всегда так или иначе отражающихся на вкусе человека.

И нельзя расценивать художественные симпатии и антипатии великих художников и мыслителей применительно лишь к понятию — хороший или плохой вкус. Вряд ли ктонибудь сомневается в том, что у Шекспира и Толстого, у Ленина и Маяковского был высокохудожественный вкус.

Однако известно, что отношение Толстого к Шекспиру, к его драматургии было отрицательным. Утверждая в своих теоретических высказываниях, что драма обязана быть «религиозной», «поучительной», должна обязательно нести в себе некую христианскую мораль. Толстой считал драматургию Шекспира «безнравственной». Пьесы великого поэта эпохи Возрождения, естественно, не отвечали толстовской теории «религиозной драмы». Время показало, что творения Шекспира продолжают и сейчас волновать миллионы людей, так же как и гениальные творения самого Толстого.

Что касается Маяковского, то действительно Ленин вначале не принимал его творчества. Владимир Ильич был воспитан на классической поэзии; своеобразная форма и новое звучание строки у Маяковского были для него непривычными. Кроме того, известно, что впервые Ленин услышал стихи Маяковского в чрезвычайно дурном и манерном исполнении одной артистки, претенциозность чтения которой очень рассердила Владимира Ильича.