Дело врача

— О, когда все провалится, я поеду на хлеба к папаше. Провались они все, нельзя же ожидать от джентльмена, чтобы он сам зарабатывал себе на жизнь?! Англия катится к чертям, вот что я вам скажу: куда делись все те приятные маленькие синекуры для таких парней, как вы и я? Всюду натыкаешься на эту мерзкую конкуренцию. И никакого уважения к чувствам джентльмена, никакого! Поверите ли, Камберлень — мы вас так звали в Чартерхаузе, помнится… Или как-то еще… Так вот, на прошлой неделе случилось мне слегка развлечься на Хей-маркет[26], после отличнейшего ужина, и некий тип из полиции — этакий косоглазый старикан — вознамерился отправить меня в тюрьму и даже не подумал предложить мне заплатить штраф. — Простите, что огорчаю вас, но я до сих пор не могу успокоиться: меня в тюрьму, и за что? Я всего-навсего сбил с ног грубияна-полицейского. Можете не сомневаться — Англия ныне уже не та страна, где может жить джентльмен.

— Если вы осознали этот факт, почему бы вам не покинуть эту страну? — поинтересовался я, улыбнувшись.

— Что? Эмигрировать? — Он энергично помотал головой. — Нет, увольте! Другие земли не по мне. Никаких колоний, с вашего позволения. Я не сойду со старого корабля. Я слишком привязан к Империи.

— Но разве вы не знаете, что поклонники империи обычно изъясняются в любви к колониям, над которыми никогда не заходит солнце?

— Средоточие Империи — Лестер-сквер![27] — ответствовал он, взглянув на меня с невыразимым презрением. — Однако, старина, не выпить ли нам виски с содовой? Не хотите? Никогда не пьете между завтраком и обедом? Удивили вы меня! Видимо, это медицина так на вас повлияла?

— Возможно, — ответил я. — Мы предпочитаем беречь свою печень.

Только теперь я смог перейти к официальной причине моего появления — сбору средств на подарок. Реджи красноречиво похлопал себя по бокам, намекая на полное истощение своих карманов.

— Ни пенса, Камберледж, — вздохнул он, — ни единого! Честь обязывает! Если только Синяя Птица не обойдет всех на скачках принца Уэльского, ума не приложу, как заплатить старшине судейской корпорации!

— Да ладно, не печальтесь, — ответил я. — Мое дело было спросить, и я уже спросил.

— Так вот я и прозябаю, дорогой друг. Простите, что мне пришлось сказать «нет». Но я все-таки могу вам посодействовать! Я знаю верный способ…

Я коротко взглянул на каминную полку и увидел что искал.

— Вижу, у вас есть фотография мисс Сисси Монтегю, — заметил я невзначай, взяв ее в руки и рассмотрев. — Еще и с автографом! «Реджи, от Сисси». Вы близко знакомы?

— Я с нею? Простите, что огорчаю вас, но эта Сисси — сущая молодчина! Видели бы вы, как эта девушка курит! Честное слово, Камберледж, она потребляет больше сигарет, чем любой из моих знакомых в Лондоне. Черт побери, да такая девушка… Вы меня поймете… В общем, ею нельзя не восхищаться! А вы, значит, видели ее?

— О да; мы познакомились как раз позавчера, в Скарборо. Я побывал у нее в гостях.

Он присвистнул, потом разразился идиотским хохотом.

— Вот так финт! — вскричал он. — Недурное начало, ей-ей! Только не говорите мне, что вы и есть тот другой Джонни.

— Который Джонни? — переспросил я, чувствуя, что мы приближаемся к цели.

Он откинулся на спинку кресла и снова засмеялся.

— Ну, вы могли заметить, что Сисси — замечательно умная девушка, умница просто, — заговорил он, успокоившись и глядя мне в лицо. — Сущая молодчина! Выслеживает сразу двух зайцев, вот в чем штука. Есть я — и есть другой парень. Меня она ценит за любовь, а того — за деньги. Вот я и подумал, уж не вы ли тот, другой.

— Я, конечно, был бы не прочь получить руку этой юной леди, — ответил я уклончиво. — Но неужели вам неизвестно имя вашего соперника?

— А-а, в этом-то и сказывается мудрость Сисси! Она Просто диво, моя Сисси; ее из норы запросто не выманишь. Она понимает, что если бы я знал, кто этот пижон, то прямо бы открыл ему глаза на ее хитрости и отправил подальше от нее. Ох, я бы так и поступил, будь я неладен; потому как я с ума схожу по этой девушке. Говорю вам, Камберледж, она — со-вер-шен-ство!

— Мне кажется, что вы чудесно подходите друг другу, — ответил я, в соответствии с истиной. Я не чувствовал ни малейшего зазрения совести ни от подталкивания Реджи Нетлкрафта в сторону Сисси, ни от соединения Сисси с Реджи Нетлкрафтом.

— Подходим? Это точно. Здорово вы разбираетесь, Камберлень! Но Сисси — хитроумная штучка, ей-ей. Она расставила силки на того, другого Джонни. У него полно бумажек, понимаете? А Сисси хочет бумажек даже больше, чем ваших ухаживаний, честно.

— Полно чего? — переспросил я, не вполне уловив смысл фразы.

— Бумажек, старина; они же банкноты, они же звонкая монета — в общем, деньги. Судя по ее рассказам, он в этом купается. Имя этого молодчика от меня скрыто, однако я знаю, что его родитель где-то там в Америке числится по разряду миллионеров.

— Она, по-видимому, пишет вам?

— А как же! Каждый божий день. Но как же вы догадались?

— Она выкладывает свои письма к вам на столик в холле, там, где она остановилась в Скарборо. И надписывает адрес.