Дело всей жизни. Книга первая

Несси пожала плечами, соглашаясь. А у меня сердце обливалось кровью.

* * *

Не так я себе представляла разговор с психологом. Никита хоть и сказал, что Джейкоб своеобразный человек со сложным характером и своим видением мироустройства, но мне это казалось, скорее, привлекательным. Эти мысли развеялись на первой минуте разговора.

Он вошёл в номер без стука в одних купальных плавках и босой, взял стул, поставил на середину гостиной и безапелляционно заявил:

— Сядь сюда.

Если бы не знала, кто этот парень с длинным хвостом чёрных волос на затылке, испугалась бы. Хотя озноб нехорошего предчувствия все-таки по позвоночнику прокатился. Села на предложенное место, почувствовав себя голой на сцене Бродвейского театра.

— Двадцать один, значит…

Джейкоб сел на подлокотник кресла, сложил руки на груди и изучающе прошёлся по мне взглядом. Медленно, откровенно и тяжело. Будто рентгеном просветил до мозга костей и обмазал ядом замедленного действия.

— …А ему без двух минут тридцать пять. Ты знаешь, что у него жизнь идёт год за два? Что за игры ты задумала, Тенесси?

— Я ничего не задумала…

Меня испугало мгновенное преображение парня в цербера. Ещё час назад, когда Никита нас знакомил, он сиял доброжелательной улыбкой, а голос его не полосовал как дамасская сталь, а шелестел как листья под мощным телом ползущего питона. Он был в рубашке, и только теперь я увидела страшную татуировку полностью, словно оживавшую при малейшем движении его крепкого тела. Голова змея на плече, казалось, приподнималась, и его глаза гипнотизировали странным светом. Джейкоб, практически голый, чувствовал себя совершенно уверенно, а я радовалась, что накинула на бикини халат.

Джейкоб неожиданно встал и грациозными движениями хищника обошёл меня вокруг, сжимая в спирали своего цепкого внимания, остановился в шаге напротив и резко его уничтожил. Я не поняла, как он оказался рядом и… принялся без стеснения обнюхивать меня, водя носом по линии роста волос к виску.

Я дёрнулась от него, но Джейкоб припечатал меня к стулу, резко сжав мои плечи, и продолжил изучать мой запах своим — ни капли в этом не сомневалась — звериным нюхом. Его ноздри, будоража кожу, едва не касаясь её, медленно соскальзывали от виска к уху, по щеке к губам и шее. Кожу будто кололо тонкими иглами, я оцепенела и не поняла, как его руки скользнули с плеч вместе с халатом, а верх бикини оказался развязан. Черные треугольники тонкой ткани сползли с грудей, а руки оказались спелёнаты шёлком.

Я снова рванулась от Джека… и оказалась в одних трусиках-стрингах и пояске на голом теле — халат и верх купальника остались в руке парня. Я метнулась в спальню, чтобы запереться там и одеться, но он ловко поймал меня и закинул на плечо, крепко обняв мои ноги, и мой зад с узкой полоской ткани между ягодиц оказался у его лица.

— Пусти!

— Чем пахнешь, Несси? Якорь ставишь, детка? Ты подумала своей неумной головкой, что будет, когда вы разбежитесь?

Я не сразу поняла, о чём он говорил, а когда осознала, взорвалась:

— Да пошёл ты! — постаралась вывернуться из его рук, но меня будто не человек сжимал, а пятиметровый питон.

— Значит, так и есть, — саркастически и осуждающе констатировал парень.

Почувствовала себя подлой преступницей, собравшейся лишить любимого человека шанса на выбор, привязать к себе любой ценой. И то, что его друг разгадал меня и от этого взбесился, вызывало лавину эмоций: догадка, что я помешала Джейкобу работать с проблемой Никиты, сменилась уязвлённым самолюбием и пониманием, что и Никита тоже всё понимал и знал. Стало очень неприятно и стыдно, будто поймали в самый момент подготовки к «воровству» не какой-то вещи, а свободы личности. «Похищение» века сорвалось.

Парень прошёл со мной в холл, а оттуда в комнату с тренажёрами и массажным столом — узким, как лавка, с регулируемой высотой. Стряхнул меня с плеча себе на руку, и я взвизгнула от внезапного ощущения свободного падения и обхватила его шею, не успокоившись, даже когда почувствовала под спиной его крепкую руку — сердце колотилось так сильно, что шумело в голове. Джейкоб уложил меня на голубую простыню и предупредил:

— Не дёргайся — привяжу. Пока мы просто говорим.

Меня била мелкая дрожь, я прикрыла руками грудь и попыталась сесть, но Джейк взял меня за запястья, отвёл их в стороны и заставил лечь. В этот момент мне казалось, что я в личном аду, и не самое страшное, что со мной может случиться — это что друг любимого мужчины меня изнасилует. Хотелось кричать и плакать от того, что Никита позволил этому ненормальному делать всё это со мной, что оставил нас. Сказал, всего на час, но всё зависит от меня. А я не понимала, что от меня зависит. От меня не зависело ничего!