Дело всей жизни. Книга первая

— Стоп! — прозвучало резко, как пощёчина, и почти так же больно. — Не все, кого я трахал, получали от этого удовольствие. Не забудь сказать мне, когда это произойдёт с тобой. Но сейчас я не за тем пришёл… — Видимо, мой недоверчивый взгляд его рассердил ещё больше. Он вскочил и в одно мгновение оказался возле меня, а ещё через мгновение я уже лежала на постели под ним, а он одной рукой держал меня за горло, а второй отодвинул трусики и гладил клитор. Его взгляд был злым и диким, отчаянным и… тоскливым, будто он видел тысячи смертей. — Не заводи меня, Несси, — процедил он, — когда не могу кончить, я становлюсь опасным даже для себя. Я могу затрахать тебя до смерти. Я не этого от тебя хочу…

— Чего ты от меня хочешь?

Мой голос даже не охрип — Никита не сжимал мою шею, просто держал, и показалось, что это не он меня, это я его взяла за глотку, это он, а не я, терял дыхание и самообладание. Его ласка стала настойчивее, пальцы пробегали по нежным складкам, теребили клитор, оглаживали его головку.

Я и без того была возбуждена — адреналин от секса в парке ещё напоминал о себе, и даже ванна не остудила, и когда Никита накрыл мои губы поцелуем, таким долгим, глубоким и чувственным, я в волнительном предвкушении раздвинула ноги шире и потянулась к его штанам, чтобы освободить зверя и впустить в себя…

Но он не позволил, поднялся и дёрнул за бёдра к краю, встал на колени у кровати и провёл языком там, где только что ласкал пальцами. Я будто вспыхнула, как спичка, застонала и вскрикнула, когда он обвёл языком клитор и вобрал его в рот, посасывая и оглаживая головку.

Кажется, ему без разницы, что целовать — грудь, губы, вход во влагалище — он делал это с упоением, опьяняя и низвергая в бездну наслаждения.

Я вилась в его руках в предчувствии оргазма, уже собравшегося на кончике моего несчастья, но Никита отпустил, поправил трусики и поставил меня на ноги. Хотелось упасть, я не чувствовала внутреннего стержня, что мог бы держать моё тело, дико хотелось кончить, орать и корчиться от нестерпимого желания ощутить его в себе, всё перестало существовать — всё, кроме жажды секса…

— Я хочу, чтобы ты была постоянно возбуждена, но не кончала. Это твоё следующее задание. Я буду поддерживать в тебе желание. Одевайся и пойдём. Умеешь играть в большой теннис?..

* * *

Золотая миля — теперь так я буду про себя называть дом Никиты. Крытый бассейн, теннисный корт, зона барбекю в зимнем саду с качелями-диванчиками, вертолётная площадка, тренировочный зал с сауной, джакузи… Всё это на вершине небоскрёба в центре Нью-Йорка…

Да отсюда даже выходить не нужно! Сел в вертолёт и полетел, и плевать на мир под ногами, на человеческий муравейник. Это круче, чем настоящая золотая миля — Седьмая Авеню. Сколько же стоит всё это?!

— О, флаг Америки… — пробурчала себе под нос еле слышно.

Но у Никиты оказался звериный слух:

— Что такое, маленькая?

— Надо было взять ноутбук.

— Я могу попросить Маури. Он всё организует.

— Спасибо. Мне неловко, но это было бы предпочтительнее.

Не хотелось рассказывать, что сосед по этажу — профессиональный пушер[10] — не давал мне проходу. В свою комнату я всегда старалась просочиться незаметно и уже серьёзно подумывала о смене жилья.

И немалая доля вины в моих неудобствах с соседом принадлежит Стейре. Неразборчивая в связях подруга несколько раз брала у Джастина травку и переспала с ним в качестве оплаты за неё. С чего только он решил, что я тоже балуюсь марихуаной и хочу с ним кувыркаться — мне неведомо, но подозреваю, что к этому тоже приложила руку Стейра.

Я молча обижалась на неё, сколько раз хотела прекратить нашу дружбу, но она умела подластиться, и, каждый раз прощая её за очередную подставу, я злилась на себя за малодушие.

Но Стейра выручала меня с оплатой за комнату, когда было туго, бывало, таскала мне продукты из кафе, когда у меня было ещё туже, и она была единственная, с кем я могла просто поговорить. Правда, все темы она неизменно сводила к парням и сексу.

— Так и договоримся. Кстати, пока была в ванной, у тебя звонил телефон.

— Наверное, подруга.

Легка на помине. Мне хотелось бы ей рассказать обо всём, что со мной произошло после нашей последней встречи, но внутри при мысли об этом начинало шевелиться смутное беспокойство. Всё же такой опасный человек, и неприлично богатый…

Странно, когда для меня богатство стало неприличным? Я всегда стремилась к нему, правда, не думала, что для этого продамся. Ах, да… Продалась. Потому богатство Никиты стало неприличным. А оно ведь более чем приличное. Золотая миля — куда уж приличнее… Если только у него где-то есть ещё одна миля.

— О чём задумалась?

Никита присел на диванчик и потянул меня за руку. Я опустилась рядом, чувствуя бедром его твёрдое тело. Он обнял меня за плечи и прошёлся губами по шее, напоминая, что я должна быть возбуждена. Я и была возбуждена, и живот неприятно тянуло от несостоявшегося оргазма. Но вот присутствие других мужчин рядом всё же отвлекало.