Дело всей жизни. Неопубликованное

За год, начиная с контрнаступления под Сталинградом, советские войска полностью уничтожили или пленили 56 дивизий врага, 162 дивизиям нанесли тяжелое поражение. Враг был вынужден перебросить к концу 1943 года с Запада 75 дивизий, много техники и вооружения. Мощь Советских Вооруженных Сил неуклонно возрастала. За 1943 год было создано 78 новых дивизий. Войска, действовавшие на фронте, в то время насчитывали уже более 6 млн. солдат и офицеров, 91 тыс. орудий и минометов, 4,9 тыс. танков и самоходных орудий, 8,5 тыс. самолетов. К тому же Ставка насчитывала в своем составе значительные резервы солдат и офицеров. По всем данным, которыми располагал Генеральный штаб, Красная Армия превосходила гитлеровскую армию по численности, по боевой технике и по вооружению.

Значительно выросли за это время наши советские военные кадры. Они обогатились новым опытом стратегического и оперативно-тактического искусства и научились более эффективным способом бить врага с наименьшими потерями. Все это не только предоставляло нам возможность, но и обязывало нас развернуть на всем фронте от Ленинграда до Черного моря широкие наступательные операции, с целью скорейшего освобождения от врага всей советской земли, уделив основное внимание флангам советско-германского фронта. Наступление мыслилось как ряд последовательных стратегических операций, проводимых в разное время на удаленных друг от друга участках.

Глубокое и всестороннее рассмотрение на совместном заседании Политбюро ЦК партии, ГКО и Ставки военно-политического положения страны, тщательный анализ соотношения сил, перспектив войны позволили определить наиболее целесообразный план дальнейших действий.

Начать в 1944 году стратегические операции было решено на Северо-Западном направлении силами Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, при поддержке Балтийского флота, с тем чтобы, разгромив группу немецких армий «Север», полностью снять блокаду с Ленинграда и выйти к границам Прибалтики. На Юго-Западном направлении советско-германского фронта предусматривалось в течение зимы освободить Правобережную Украину и Крым и выйти здесь весною к нашей государственной границе.

Освобождение Правобережной Украины осуществлялось в ходе семи операций, первые шесть из которых были связаны единым стратегическим замыслом и с военными действиями на других фронтах: Житомирско-Бердичевская (с 24 декабря 1943 года по 15 января 1944 года), Кировоградская (с 5 по 10 января), Корсунь-Шевченковская (с 24 января по 17 февраля 1944 года), Ровно-Луцкая (с 27 января по 11 февраля), Никопольско-Криворожская (с 30 января по 29 февраля), Проскуровско-Черновицкая (с 4 марта по 17 апреля), Уманско-Ботошанская (с 5 марта по 17 апреля) и Березнеговато-Снигиревская (с 6 по 18 марта). Так слагалась, в целом, стратегическая операция при разгроме вражеских войск на всем южном крыле советско-германского фронта, при создании условий для полного изгнания оккупантов из Украины. Дополняла их Одесская наступательная операция (с 26 марта по 14 апреля), практически совпадавшая с ними по времени, но достаточно самостоятельная по своей организации и проведению в жизнь. Наконец, когда все они уже были завершены либо близились к этому, началась Крымская операция (с 8 апреля по 12 мая). Крупнейшими из указанных операций зимой и весной 1944 года были Корсунь-Шевченковская и Крымская; превосходить их могла лишь только Ленинградско-Новгородская операция, вошедшая в историю под названием «Первый удар».

Сделаю одну оговорку. В свое время было принято называть главные наши операции 1944 года на советско-германском фронте «десятью ударами». Соответственно, освобождение Правобережной Украины в феврале – марте 1944 года именовалось «Вторым ударом», Крымская – «Третьим». И хотя позже эти названия вышли из употребления, и помнит их лишь старшее поколение советских граждан, я считаю возможным напомнить о старой терминологии.

После упомянутого совместного заседания Политбюро ЦК ВКП(б), ГКО и Ставки Г. К. Жуков и я еще несколько дней работали в Генштабе. Ежедневно бывали у Сталина, уточняли детали утвержденного плана и директивы фронтам.

Как только Верховный Главнокомандующий утвердил директивы, мы вернулись по его указанию на те же фронты, откуда прибыли. И. В. Сталин не любил, когда мы «засиживались» в столице. Он полагал, что для руководства повседневной работой в Генштабе и Наркомате обороны людей достаточно. А место его заместителей и начальника Генштаба – в войсках, чтобы там, прямо на месте, претворять в жизнь замыслы Ставки, согласовывать боевую работу фронтов и помогать им. Стоило мне или Г. К. Жукову ненадолго задержаться в Москве, как он спрашивал:

– Куда поедете теперь? – и добавлял: – Выбирайте сами, на какой фронт отправитесь. – Иногда сразу давал соответствующее указание.