Дело второе: Браватта (СИ)

Наемники, однако, его разочаровали. Они смотрели на него, изображающего пьяного задиру с брезгливым недоумением, но без гнева. Что могло значить две вещи: либо на северо-западе бывшей Империи они совсем недавно, либо никакие они к демонам не наемники. Бельк, не большой любитель спорить, был готов побиться на золотой, что верна именно вторая его догадка. Любой кондотьер, которого только что назвали падальщиком, а после указали, что с этим падальщиком случиться в ближайшем будущем, уже бы вскакивал на ноги, опрокидывая стол и двигаясь к обидчику. Эти же смотрели на северянина, как обычного пьяницу, который мешает достойным синьорам отдыхать после трудной работы.

Пришлось продолжать спектакль еще одной импровизацией. Залпом допив кружку с пивом, Бельк начал горланить ту самую песню, фразу из которой использовал, чтобы зацепить наемников. На языке морского народа. Дождавшись, пока на него обратят внимание все немногочисленные утренние посетители кабака, а на это потребовался всего один куплет, Бельк начал с шальным весельем орать во всю мощь легких припев к нему:

— Крепче, воин, сжимай топор! — и колотить ладонями по столу.

Когда брезгливое выражение на лицах “наемников” сменилось сердитым, северянин повалился лицом на столешницу и захрапел.

“Надо было пива разлить для достоверности”, — подумал он, внутренне усмехаясь своей выходке. — “Но и так неплохо!”

Ему отчего-то стало очень хорошо на душе. Словно играя пьяного и следя за неправильными кондотьерами, он вдруг разом помолодел и вернулся в те времена, когда от таких вот игр зависели его жизнь и жизни его друзей. Когда они с Праведником придумывали способы ухода от слежки или наоборот, — расставляли ловушки на врагов императора. В те времена он чувствовал себя абсолютно нужным и находящимся на своем месте.

Он не то чтобы скучал по неким “старым добрым временам”, когда трава была зеленее, вода слаще, а женщины — красивее. Во-первых, Бельк прекрасно осознавал, что не было никаких “старых добрых”, просто он был моложе и менее глубоко понимал весь тот клубок противоречий, что зовется человеческой жизнью. Во-вторых — ему нравилась его сегодняшняя жизнь. Нравилось ее относительно спокойное течение (если о таковом можно говорить, когда твой друг самый шебутной тип во всей бывшей Империи, а бывший воспитанник — глава коронного сыска герцогства). Ему по душе был уровень достатка, который они сейчас имели с Мерино, и статус, который они обладали в городе. Не хватало в этой жизни, разве что, некой остроты. И щепотки (как любил говорить помешанный на кухне Праведник) неожиданности. Такой вот, как сейчас.

Некоторое время Бельк продолжал давить щекой доски стола, периодически булькая неразборчивые фразы, которые время от времени издают спящие пьяным сном люди. Вроде “ничего, мы им еще покажем!” или “а ну как стой, паршивец”. На него окончательно перестали обращать внимание уже минут через десять, что позволило северянину безнаказанно наблюдать за кондотьерами сквозь ресницы.

Наемники тянули свое пиво (все еще первую кружку!), неспешно обсуждая какие-то свои дела. Бельк уже начал подумывать о том, чтобы “проснуться”, когда в кабак вошел уже знакомый по вчерашнему дню возчик. Он прошел к столику наемников, уселся на свободное место и начал что-то быстро и тихо говорить. Слов было не разобрать, но вид мужчины и его тон, говорили лучше всяких слов. Возчик был чем-то обеспокоен и это его настроение быстро передалось кондотьером.

В какие-то пару минут они собрались, бросили на стол монеты за еду и пиво и вышли из заведения. Бельк немного выждал и тоже поднялся. Из кабака на всякий случай вышел нетвердой походкой, замерев у входа, осматриваясь. Ушли.

Тут же пришел образ от Дэниза: мужчины садятся в карету и она катит по направлению к центру города. За ним еще один — та же карета, поворачивающая с улицы, на которой стоял кабак “Сломанное колесо” на широкую Пыльную. Ракурс картинки был немного непривычный, все-таки Дэниз смотрел с крыши, но детальным, и Бельку не составило труда узнавать знакомые места. Так, следуя подсказкам гикота, но держась в отдалении, он миновал второе кольцо стен и стал понимать, что наемники на карете движутся к центру.

В квартале от Речного бульвара кондотьеры покинули карету, которая тут же покатила дальше. Сразу же пришел вопрос-образ: карета или люди? Бельк сосредоточился на наемниках, хотя и карету было бы интересно проследить. Но — все-таки наемники. Куда-то же они спешат? Дэниз ответил согласием, этаким довольным урчанием в голове у северянина, которое смешивалось с азартом охоты.

Следующий образ пришел в окрасе тревоги. Два наемника в переулке (это же совсем рядом с остерией!) преградили путь человеку, в котором Белькс удивлением узнал молодого инквизитора, напарника Папочки Ипия. Был еще в видении третий солдат удачи. И он заходил к мальчишке со спины. Намерения у кондотьеров были далекими от мирных: руки на эфесах, напряженные в готовности тела.