Дело застенчивой обвиняемой

– Вы же не предлагали ничего такого, – сказала Делла Стрит. – Ваша совесть абсолютно чиста. Вам как адвокату, вероятно, не хочется советовать ему женитьбу на обвиняемой, чтобы не свидетельствовать против нее, но если он будет действовать по собственному побуждению и женится на ней, то его уже не смогут поставить на свидетельское место для показаний.

– Отлично, – сказал Мейсон. – Я уже настроился на Джексона Ньюбэрна. Давай-ка поедем и посмотрим, что он нам скажет.

– Готова биться об заклад, что он разыграет комедию благородного негодования и будет отрицать, что был с Надин.

– Он уже это сказал, говоря с Полом Дрейком по телефону, – отозвался Мейсон.

– А если это случай ошибочного определения личности? – спросила Делла Стрит.

– В таком случае я постараюсь не падать духом.

– А вы не думаете, что…

– Нет, я думаю, что Джексон Ньюбэрн – хладнокровный, элегантный лжец.

– Вы думаете, что сумеете сломить его, да?

– Я могу попытаться это сделать.

Мейсон подрулил к Клубу изучения и развития нефтяных скважин на улице Уэст-Адамс.

– Нужен свидетель? – спросила Делла Стрит, пока он парковал машину.

– Нужен, – сказал Мейсон, – но я, вероятно, добьюсь большего без него. Сиди в машине, Делла, и охраняй нашу крепость.

Клуб изучения и развития нефтяных скважин находился в особняке. Однако рост города поглотил и этот, и другие столь же прекрасные дома, заполнив их квартирами и деловыми конторами. В конце концов арендаторы съехали, дома оказались в сложном финансовом положении и были переданы под магазины дамских шляпок, разные бытовые заведения, танцевальные школы, колледжи по бизнесу и прочие заведения. Клуб нефтяных скважин приобрел один из дворцов и, найдя его подходящим для своих целей, полностью отремонтировал здание, и оно выделялось яркой точкой на бесцветном фоне некогда величавых домов, с которых почти облезла краска, и они дожидались неизбежного конца в угрюмом смятении.

Мейсон взбежал по ступенькам широкого, ярко освещенного крыльца и позвонил в звонок. Негр-привратник в ливрее открыл дверь. Он изложил ему свою просьбу.

– Одну минуту, – сказал привратник. – Я посмотрю, там ли он.

Он вернулся в здание и закрыл дверь. Мейсон стал ждать. Спустя пару минут дверь открылась. Стройный, хорошо сложенный мужчина лет тридцати пяти с серыми проницательными глазами и быстрой походкой спортсмена протянул руку и спросил:

– Мейсон?

– Точно. А вы Ньюбэрн?

– Да.

Они обменялись рукопожатиями.

– Вы должны извинить меня, что я не приглашаю вас войти. Там сейчас всего несколько членов клуба, а вы достаточно хорошо известны. Наш разговор может быть… неверно истолкован.

– Ничего, все нормально. У меня тут рядом припаркован автомобиль. Мы можем побеседовать там.

– Вы один?

– Со мной секретарша. Я…

– Ну тогда давайте-ка пройдем до угла дома.

И Ньюбэрн, не дожидаясь согласия Мейсона, быстро зашагал к дальнему углу дома, подальше от прямых лучей искусственного освещения. Там он повернулся к Мейсону:

– У меня сегодня был довольно досадный случай.

– Да? – протянул Мейсон.

– Кто-то по телефону из детективного агентства настаивал, что я сегодня вечером был с Надин Фарр.

– И вас это смутило?

– Скажем, что меня это раздражило.

– Почему?

– Потому что я не был с ней.

– А вы ее знаете?

– Естественно.

– Разве есть повод для вашего раздражения из-за намека на предполагаемый разговор?

– Давайте говорить прямо, Мейсон, – сказал Ньюбэрн. – Я женат, и моя жена – женщина широких взглядов, образованная, привлекательная, но ей свойственны женские и человеческие слабости. Она считает, что Надин Фарр не отказалась бы завести со мной интрижку. Нет никаких оснований для подобных ощущений с ее стороны, но они существуют. Поэтому любые намеки на то, что я был с Надин Фарр сегодня днем или вечером, были бы чрезвычайно неприятными. Я не знаю, кто нанял этого детектива, делавшего такие намеки, но если подобное заявление будет сделано в присутствии свидетелей, опубликовано в прессе или сообщено ей, я вчиню иск любому, кто бы ни был ответственным за это. Я понятно излагаю свои мысли?

– Вполне.

– Очень хорошо. С учетом этих обстоятельств я готов отвечать на вопросы, чтобы прояснить любое неверное понимание, но я предупреждаю вас о своей позиции.

– Иными словами, – сказал Мейсон, – если я заявлю, что вы были с Надин Фарр, вы подадите на меня иск за нанесение ущерба?

– Я объявлю подобное заявление лживым, а в случае, если это заявление причинит мне какие-либо беспокойства дома, я… К чему это все, Мейсон? Ведь вы же юрист и понимаете ситуацию. Я верю в ваше благоразумие.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Здесь нет свидетелей, только вы и я. Были ли вы с Надин Фарр или нет?

– Определенно нет.

– Звонила ли она вам сегодня днем?

– Нет, сэр.

– А как вы узнали, что она находилась в мотеле на побережье под названием «Прибой»?

Смех Ньюбэрна был смехом человека, отмахивающегося от какого-нибудь нелепого заявления.