Дело застенчивой обвиняемой

– И как, черт подери, ты сможешь противостоять этому, Перри?

Мейсон покачал головой.

– Если бы я мог придумать ответ на это, Пол, я бы был больше чем адвокат. Я бы тогда был колдуном.

– А сможет ли полиция найти такую же информацию?

– Так ты же нашел.

– Я думаю, что они воспользуются теми же источниками. Но у тебя, – сказал Дрейк, – есть одно преимущество: ты можешь добиться, чтобы Надин рассказала тебе содержание письма.

– Это может сделать и полиция, Пол.

– Но как?

Мейсон сделал жест, как если бы выжимал мокрую тряпку.

Глава 14

Мейсон сидел в тюремной комнате для свиданий. По другую сторону проволочной перегородки с мелкими ячейками на него смотрела спокойными, задумчивыми глазами Надин Фарр, выглядевшая благодушной и прекрасной.

– Вы собираетесь посадить меня на свидетельское кресло? – спросила она.

Мейсон в задумчивости разглядывал ее.

– Давайте говорить прямо, Надин. Если я посажу вас на свидетельское место, то вам придется рассказать о письме, оставшемся вам от матери.

Она несколько секунд молчала.

– Я хочу узнать, о чем было письмо, – сказал Мейсон. Я уже говорила, что никогда и никому не расскажу.

– Я, как ваш адвокат, должен знать. Она покачала головой.

– Возможно, – продолжал Мейсон, – вы не понимаете, до какой степени безнадежна ситуация. Гамильтон Бюргер собирается заявить, что вы шантажировали Мошера Хигли, чтобы он предоставил вам кров, дал образование и сделал наследницей его остаточного имущества, включив в завещание.

– И что же потом?

– Потом присяжные будут настолько предубеждены против вас, что, если будет хотя бы малейшее свидетельство, что вы отравили Хигли, они вынесут вердикт об убийстве первой степени.

– И что же в итоге мы должны делать?

– В итоге, – терпеливо сказал Мейсон, – мы будем это оспаривать, доказывая им, что вы не шантажировали Мошера Хигли.

Она твердо встретила его взгляд.

– А вам никогда не приходило в голову, что причина, почему я не пыталась объяснить случившееся, состоит в том, что окружной прокурор прав?

Мейсон поднял брови.

– Я шантажировала его и сожалею о том, что не шантажировала еще больше.

Мейсон с тревогой посмотрел туда, где в дальнем конце комнаты стояла надзирательница.

– Не говорите так резко, – сказал он.

– Мошер Хигли был убийцей, – сказала она. – Он убил моего отца, а затем умерла моя мать.

– Где письмо, которое вам оставила мать?

– Я его сожгла.

– А что там было написано?

– Моя мать пыталась объяснить мне, почему я была рождена вне брака, рассказать о тех трудностях, которые ожидают меня в жизни. Но между строк письма я обнаружила то, над чем я принялась думать. В то время, когда мой отец покончил с собой, компания была замешана в одном скандале по поводу строительства большого школьного здания. Мошер Хигли сделал все так, что мой отец был ответственным за эту работу, а выплаты делал он. Считалось что мой отец покончил с собой, когда узнал, что моя мать беременна и что его жена собирается настоять на вызове ее в суд как свидетельницы в бракоразводном процессе. Но мой отец не убивал себя. Мошер Хигли убил его, когда мой отец показал ему доказательство того, что именно он был ответственным за нечестную сделку в строительстве школьного здания, а Хигли сделал так, что это выглядело самоубийством.

– Продолжайте.

– Мошер Хигли не знал содержания письма, которое оставила мать, но знал, что было какое-то письмо, которое должны были передать мне в день моего восемнадцатилетия. Я выяснила, что он отчаянно боялся того, что могло быть написано в письме. Ему было интересно, много ли знала моя мать. Я стала блефовать, сказав ему, что в письме есть улика, доказывающая, что он убил моего отца и мошеннически разорил компанию. Я угрожала нанять детективов и доказать, что он убийца и забрал себе деньги, которые по закону должны были бы принадлежать мне как дочери, даже если я и была незаконнорожденной.

– Говорите дальше, – сказал Мейсон.

– Он согласился, чтобы я приехала и жила вместе с ним, чтобы завершить образование, которое было весьма поверхностным. Поверьте мне, этот мир был ко мне достаточно суров. Я была сиротой, ублюдком, и на меня сыпались тяжелые удары. Я нуждалась в образовании. А кроме того, меня мало интересовало, что произойдет.

– Вы ненавидели Мошера Хигли?

– Я его ненавидела всеми клеточками, а он меня. Мы поддерживали только внешнюю видимость привязанности, поскольку я жила вместе с ним и у меня были обязанности главной экономки. Поверьте мне, я платила за все, что получала. Я добивалась самого лучшего соглашения, правда не того, которое было мне нужно, но это был единственный способ, которым я могла продвигаться вперед и получить образование.

– Стало быть, – сказал Мейсон, – когда окружной прокурор намекает на то, что вы шантажировали Мошера Хигли, он…

– Он говорит абсолютную правду, – сказала Надин Фарр.

– Если бы вы пришли ко мне, когда открыли письмо вашей матери и предоставили бы мне уладить дела как вашему адвокату… – простонал Мейсон.