Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу

В Вашингтоне следили за развитием событий не без страха. Впервые о роли ЦРУ заговорили 15 ноября 1958 года. Подозрения были высказаны в приложении к журналу «Нэшнл ревью», основанному Уильямом Ф. Бакли-младшим. Некий литератор под псевдонимом Куинси одобрительно замечал, что экземпляры «Доктора Живаго» были доставлены в ватиканский павильон «без шума»: «Возможно, наши любители[506] изящно ниспровергать основы, сотрудники Центрального разведывательного управления, обходятся налогоплательщикам слишком дорого, но время от времени они способны действовать достойно. Например, этим летом ЦРУ забыло о вражде с некоторыми своими союзниками и набросилось на наших врагов — в чем, как ни странно, весьма преуспело… В Москве эти книги передавали из рук в руки, словно фривольный роман «Фанни Хилл» в университетском дортуаре».

Издательству «Мутон» удалось уладить отношения с Фельтринелли. «В виде возмещения ущерба»[507] голландцы брались напечатать еще пять тысяч экземпляров для Фельтринелли. Итальянский издатель обращал особое внимание на продажи[508]; кроме того, он объявил, что не позволит «Мутону» сотрудничать с разведкой. На пресс-конференции Фельтринелли сказал, что намерен выпустить небольшой тираж романа на русском языке, «чтобы 12 или 14 рецензентов[509], крупных славистов, могли в полной мере оценить литературные достоинства произведения, которые, как мне кажется, чрезвычайно высоки».

Наконец и Пастернак увидел провезенное в Москву контрабандой русскоязычное издание, сделанное «Мутоном» по заказу ЦРУ[510]. Он был горько разочарован, потому что оказалось, что тираж печатали по ранней, неправленой версии. «Книга кишит ошибками[511], — писал Пастернак Фельтринелли. В марте 1959 года он жаловался Жаклин де Пруайяр, что не узнает собственного романа[512], и просил ее выправить текст.

Фельтринелли не терпелось закончить спор в Нидерландах, потому что еще один конфликт назревал в Соединенных Штатах. В октябре, после выхода нидерландского издания, но до наступления оговоренного с ЦРУ конечного срока, Издательство Мичиганского университета объявило, что приступает к выпуску собственного издания. Итальянский издатель написал гневное письмо в Анн-Арбор, в котором предупреждал: «Наш долг сообщить вам[513], что «Доктор Живаго» Пастернака охраняется международным авторским правом». За письмом последовали две телеграммы. Фред Уик отвечал довольно резко: «Мы хотели бы знать[514], на каком основании вы утверждаете, что обладаете авторскими правами на русский текст романа в Соединенных Штатах Америки».

Курт Вольф из «Пантеона», американский издатель Пастернака на английском языке, послал гневное письмо Хэтчеру, президенту Мичиганского университета. Упомянув об «ужасающем давлении», какому Пастернак подвергается на родине, он написал: «мы являемся свидетелями удивительного события[515]… Два учреждения пытаются лишить писателя его неотъемлемых прав: Союз писателей СССР, который отказывается издать книгу в России… и Издательство Мичиганского университета, которое собирается издать его книгу без разрешения автора или его агента». Вольф просил университет «исправить несправедливость, причиненную человеку, который не может защищаться».

Уик ответил: в университете считают, что они оказывают услугу студентам и ученым, отказываясь подчиниться попытке Фельтринелли «распространить на весь мир цензуру Союза советских писателей… Поэтому вы понимаете, почему мы отрицаем обвинение[516], предъявленное издательству… и относим ваши действия к той же категории, что и действия Союза советских писателей». Впрочем, Уик выразил готовность пойти на компромисс и предложил Вольфу использовать свое влияние и получить у Фельтринелли лицензию для издательства Мичиганского университета, не дожидаясь, когда дело дойдет до суда. Стороны пришли к соглашению, и Издательство Мичиганского университета в январе 1959 года выпустило роман. Тираж печатали по версии ЦРУ, переданной в издательство Морроу.

Руководство ЦРУ пришло к выводу, что операция, в конце концов, «всецело стоила затраченных усилий[517] ввиду ее очевидного действия на Советы». По сообщению в «Энкаунтере», журнале, выходившем при поддержке ЦРУ, к ноябрю 1958 года «экземпляры запрещенного русского издания «Доктора Живаго» (вышедшего в Голландии) уже нашли дорогу в СССР. Говорят, что цена книги на черном рынке[518] доходит до 200–300 рублей». Для Москвы это была очень крупная сумма, примерно равная недельной зарплате рабочего. Правда, к тому времени Шведская академия уже присудила Пастернаку Нобелевскую премию по литературе, и москвичам не терпелось добраться до «Доктора Живаго».