Деловая элита России 1914 г.

Несправедливо все сводить к вине предпринимателей, но нельзя и не признать, что деловые люди сделали недостаточно для изменения антибуржуазных тенденций в России. Да, они строили богадельни, школы, приюты, церкви; выделяли огромные, просто невиданные по тому времени средства на университеты, музеи, библиотеки, театры, картинные галереи. Об этом в последние годы много пишут. Читая современные публикации, невольно возникает вывод в том, что деловой человек в России только и был озабочен тем, как бы побыстрей истратить свой капитал на цели благотворения Подобные сусальные портреты добреньких и бескорыстных отечественных купцов сейчас, на волне большого общественного интереса, бойкие мастера пера создают во множестве. Конечно же, примеры бескорыстных пожертвований были далеко не единичны. Но все-таки предпринимателя предпринимателем делает лишь целенаправленное и последовательное хозяйственное созидание.

Творцом в первую очередь он выступает именно в этой сфере, где и реализует свои человеческие способности, свой интеллектуальный потенциал. Здесь требовались решимость, знания рыночной конъюнктуры, трезвый расчет, умение видеть перспективу. Деловой мир – жестокая гонка и борьба, но обязательно нацеленная на успех. На авансцене этого грандиозного действия часто меняются персонажи и на смену тем, кто опоздал, замешкался или растерялся, неизбежно приходят другие, а бывшие лидеры часто становятся аутсайдерами. Но сюжет может вообще внезапно оборваться под воздействием сторонних факторов, если не будет заинтересованного зрителя, стремящегося не только увидеть чужие страсти, но имеющего желание и возможность прикоснуться к ним. Если же "зрительный зал" затаился во враждебной тишине и уже звучат злобные и негодующие крики, то очень мало шансов на то, что дело дойдет до следующего акта. Публика или покинет зал, или другим путем заставит прекратить действие.

Отечественные бизнесмены не могли решить две взаимосвязанные исторические задачи. Во-первых, переломить общественные настроения и доказать перспективность своих усилий и забот (публика часто видела лишь раздражающий блеск миллионов). Например, в России было всего лишь несколько периодических изданий (общее их количество измерялось многими сотнями), которые открыто, последовательно и заинтересованно популяризировали идеи капиталистической модернизации страны (примем, тиражи их были весьма скромными). Случаев инвестирования крупных средств в издательское дело с просветительскими целями практически не было. Во-вторых, у российских бизнесменов в массе своей не хватило здорового тщеславия утвердить себя в обществе именно в качестве представителей новой общественной силы, не придававшей самодовлеющего значения архаичным структурам и нормам; всему милому, неспешному и такому знакомому патриархальному укладу жизни. Иными словами, они не смогли стать законодателями общественной моды и общественных настроений.

Во многих случаях, в своих оценках, суждениях и общественных воззрениях они смыкались с теми, кто не хотел никаких перемен и кому они были не нужны. Это проявилось, в частности, в их отчуждении от столыпинских преобразований, не только не встретивших понимания в буржуазной среде, но и ставших здесь мишенью для нападок. Российским предпринимателям дорого, очень, дорого (иногда ценой собственной жизни) пришлось заплатить за неудачу исторического самоутверждения… Ничто и никогда в истории не повторяется буквально, но перекличка событий несомненно происходит. Сейчас, когда на руинах того, что когда-то называлось Российской империей, а затем СССР, многие люди мечтают создать общество здравого смысла, трагический опыт былого достоин внимательного анализа.

Категории "предприниматель", "капиталист, "буржуа" являются социальными синонимами, но в историко-онтологическом смысле подобную тождественность можно применять лишь условно. Выдающийся отечественный лексикограф В. И.Даль так определил эти понятия предприниматель – предпринявший что-либо; капиталист – богач, у кого много денег; буржуазия – среднее сословие, торговый и ремесленный люд. Указанные дефиниции отражали не только русскую лингвистическую традицию, но и общественные представления той поры. Лишь в конце ХIХ в. в публицистике и литературе начинает утверждаться универсальное определение "капиталист", для характеристики всех тех, кто являлся носителем капиталистических отношений выступал владельцем средств производства и творцом новой буржуазной реальности. Однако до самого падения России наиболее употребительным социальным титулом отечественных "капитанов бизнеса" было понятие "купец"