Деловые игры

Но тут же прикатил на место происшествия солидный человек с пузатым портфелем — представитель общества охраны чего-то. кажется, архитектурных шедевров, Семенов толком и не разобрался, больно уж мудреное название из одних аббревиатур. Походил этот представитель вокруг да около, поцокал языком от восхищения.

— Ты, Семенов, по-своему, конечно, прав, — мудро рассудил он. — В лесу, тем более почти заповедном, автомобилистам делать нечего, это факт. Но, с другой стороны, мост представляет собой эстетическую ценность, своего рода памятник архитектуры. А что такое архитектура? Это воплощенные в камне или металле, как вот в данном случае, идеи своего времени. И общественность протестует против уничтожения ценного свидетельства эпохи. Видишь, сколько подписей под этой жалобой на тебя — Заболотный, Септетов и другие. Если мы снесем этот мост — нас не поймут ни современники, ни потомки… А что через него проникают в лес — так надо воспитательную работу усилить, больше упирать на профилактику. В крайнем случае сторожа можно поставить, чтоб не пускал. Заодно он будет охранять выдающееся сооружение… А что б ты, Семенов, не обижался, назовем его твоим именем. Мост имени лесника Семенова — звучит?..

Не выдержал Семенов, махнул на все рукой и попросился у начальства перевести его на работу куда-нибудь подальше, в тайгу. Прожил где-то в глуши несколько лет, но сердце все равно бередило. И однажды, когда подоспел очередной отпуск, сел Семенов в свой подержанный «Запорожец» и отправился в неближний путь, чтобы хоть краешком глаза взглянуть, как там без него лес, где не только шлагбаум, но и ажурный мост.

Приезжает и видит не лес, а одно название от него. Все просеки в колеях, горы мусора, тьма кровавых пней. Шлагбаум, правда, на месте, но оранжево-черная краска облупилась, слезла. А вот мост ажурный в полном ажуре. У въезда сидит с берданкой небритый субъект с мутными глазами да так громко икает, что за километр на соснах вороны от испуга вскидываются. Прямо над головой у субъекта таблична металлическая на одном шурупе болтается. На табличке выгравировано: «Мост имени лесника Семенова».

Семенов подрулил поближе. Субъект перегородил берданкой дорогу и, громче обычного икнув, требовательно буркнул:

— Пузырек…

Семенов стоял, не двигаясь. Субъект воспринял это по-своему.

— Ж-жлоб, — с обидой сказал он.

Семенов плюнул в ответ и, развернувшись, помчался прочь. А на следующий день он подъехал сюда на бульдозере и самолично начал возводить защитный земляной вал вдоль каньона.

— Ты че? — взвился небритый субъект. — По какому праву?!

— Я теперь здесь лесником, понял? — сказал Семенов и показал новенькое удостоверение. — Так что посторонись, дядя?

Небритый субъект скептически понаблюдал за его занятием.

— Выл тут уже один до тебя… шибко принципиальный… — процедил он сквозь зубы. — Вона фамилие, на табличке…

— Можешь сорвать, дядя, — сказал Семенов. — Слишком рано ее повесили. Семенов жив пока, понял? Жив Семенов…

ДЕЛОВЫЕ ИГРЫ

Когда приехала комиссия и мне закатили выговор, я с наивным возмущением поинтересовался: за что?!

— Не понял, значит? — вздохнула комиссия. — Лук ты выращиваешь, Вугров?

— Выращиваю, — подтвердил я.

— Где он сейчас?

— В поле. Выкопан, обрезан, просушен. Остается отгрузить потребителю.

— А почему не отгружаешь?

— Да потому, что не выделяют вагон! — взрываюсь я. Что за деловые игры, ей-богу?! Ведь комиссии об этом не хуже меня известно. — И мешков не дают! — доказываю. — И шпагата, чтоб мешки зашить.

— Плохо просишь, значит. Скажи, Вугров, ты кто?

— Ну, председатель колхоза.

— Пока председатель, — поправила комиссия. — Вот и занимайся делом, а не ищи оправдания.

Бросил все, занялся. Не буду рассказывать, как мне удалось выбить вагон, мешки и особенно шпагат. Это полная драматизма история. Ведь заявок у железнодорожников — опоясать старушку планету по экватору можно, если листик к листику… С мешками еще хуже, потому что, по авторитетному свидетельству ответственных за мешкотару лиц, дерюжный материал сейчас в жуткой моде, а женщин у нас в стране пока больше, чем мужчин, и каждая хочет быть нарядной… Насчет шпагата и говорить нечего, по крайней мере на родном языке. Насчет шпагата такая напряженка, что только на иностранном и можно. Слухи ходят, что из какой-то экзотической республики поставки ожидаются. А когда точно — неизвестно. У нас же за подобную, мелочовку никто не желает браться, потому и дефицит.

Но я выбил. И когда опять приехала комиссия, я встречал ее гоголем.

— Молодец! — похвалила она меня. — Умеет же, если захочет…

И опять закатила мне выговор. И снова я по наивности взорвался: за что?!

— А ты, Вугров, не догадываешься? — упрекнула она меня. — Не положено тебе шпагата. Тем более по перечислению.

— Так чем же я зашил бы мешки с луком?! — взвился я. — Ну, что за деловые игры, ей-богу?!

— Твое дело! — отрубила комиссия. — Хоть шнурками… Кстати, а почему ты с ремонтом ферм тянешь? Опять на выговор напрашиваешься?