Дельцы

— Но он же действует только по указке Прайса, — сказала она. — Если бы он не согласился, то Прайс взял бы на его место другого — вот и все. Я действительно мало в этом смыслю, но мне кажется, что не стоит осуждать молодого человека за то, что он прокладывает себе дорогу в жизни. Он делает только то, что и другие. Без сомнения, ты лучше разбираешься во всем этом и испытываешь угрызения совести, и все же мне кажется, что ты смотришь на вещи слишком сложно.

Монтегю грустно улыбнулся.

— Ты уже говоришь совсем как Куртис. Видно, окончательно решила выйти за него замуж.

Алиса уехала в сопровождении Оливера, который получил приглашение посетить замок Берти Стюайвесанта, построенный в средневековом стиле и расположенный с другой стороны гор. Там обещала погостить и Бетти Уайман, так что Ливер рассчитывал провести у Стюайвесантов целый месяц. Но через три дня Монтегю получил известие, что он прибудет в Нью-Йорк утром после восьми часов и просит Монтегю его дождаться. Аллан догадывался, в чем дело, и у него было достаточно времени, чтобы решить, как ему следует поступить.

— Ну что? — спросил он Оливера, когда тот вошел к нему, — опять подвернулось выгодное дельце.

— Да, кое-что есть.

— И дело верное?

— Вполне надежное. Войдешь со мной в долю? — спросил Оливер.

Монтегю покачал головой.

— Нет, — сказал он, — хватит с меня и одной попытки.

— Ты говоришь несерьезно, Аллан! — запротестовал Оливер.

— Я это твердо решил.

— Но, мой дорогой, это просто безумие! У меня сведения от самых информированных лиц. Дело верное.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Монтегю. — Но с меня довольно игры на Уолл-стрите. Я слишком много узнал за это время и устал от всего. Я не люблю азартных игр и не люблю компромиссов, которые для них необходимы.

— Но лишние деньги тебе не помешали бы, не правда ли? — саркастически заметил Оливер.

— Мне хватает того, что я имею.

— А когда твой капитал иссякнет?

— Не знаю, что будет тогда. Найду что-нибудь себе по душе.

— Хорошо, — сказал Оливер. — Это твое дело. Тогда я попробую на свой собственный страх и риск.

Они вышли из дома, взяли кэб и поехали по городу.

— Откуда ты получил свои «верные» сведения? — спросил Монтегю.

— Из того же источника, что и раньше, — ответил брат.

— Опять эти же акции Трансконтинентальной компании?

— Нет. Другие.

— Какие же именно?

— Я имею в виду акции Миссисипской стальной компании.

Монтегю повернулся к нему.

— Миссисипской стальной компании! — воскликнул он.

— Что тут странного, — сказал Оливер, — и что тебе до этого?

— Миссисипская стальная компания! — опять воскликнул Монтегю. — Разве ты не знаешь о моем конфликте с Северной Миссисипской железной дорогой?

— Конечно, знаю, но какое отношение это имеет к Миссисипской стальной компании?

— Но ведь Прайс — ее владелец!

— О, об этом я и забыл, — сказал Оливер.

Светская жизнь не оставляла ему времени для того, чтобы вникать в дела брата.

— Аллан, — прибавил он живо, — не говори мне больше ничего.

— Теперь все это меня не касается, — ответил Монтегю, — я вышел из дела. Но меня интересует вопрос: разве акции компании поднимаются?

— Напротив, они понижаются в цене.

Монтегю поразился.

— Это не обошлось без Стального треста, — прошептал он.

— Должно быть. Мои сведения получены от кругов, близких к Стальному тресту.

— Как ты полагаешь, они пытаются сломить Прайса?

— Не знаю. Думаю, они сделают это, если захотят.

— Но большая часть акций принадлежит Прайсу, — сказал Монтегю. — Разве они в состоянии отобрать их у него?

— Не в состоянии, если они имеются в наличии, то есть не заложены и за них не выданы закладные. Но представь, что их уже нет у него, представь, что какой-нибудь банк выдал ему ссуду под эти акции — тогда что?

Монтегю был заинтригован. Он сопровождал брата, пока тот получал деньги в банке, обзванивал своих маклеров, приказывая продавать акции Миссисипской стальной компании. Наконец, он вынужден был покинуть брата, так как в этот день был занят в суде. Выйдя через несколько часов из здания суда, он купил биржевой бюллетень, и первое, что бросилось ему в глаза, был курс акций Миссисипской стальной компании: они котировались вечером почти на двадцать пунктов ниже, чем утром!

Даже голые цифры говорили ему о многих трагедиях: он представлял себе торжествующих и отчаявшихся пайщиков. Казалось, титаны развоевались. Оливер сумел вовремя сориентироваться. А Прайс и Райдер? Монтегю знал, что большая часть акций Прайса была заложена в Готтамском тресте. Что теперь будет с ним и с Северной Миссисипской железной дорогой?

Столбцы вечерних газет были полны сенсациями. Они сообщали о том, что почва ускользала из-под ног Миссисипской стальной компании. Распространялись самые невероятные слухи. Компания значительно превысила свои финансовые возможности; говорили, что ее служащие погрязли в спекуляциях, что компания не будет в состоянии выплатить причитающиеся держателям акций за четверть года проценты и необходимо будет учредить опеку. Намекали, что компания перейдет в руки Стального треста. Однако такого рода слухи энергично опровергались служащими треста.