Дельцы. Том II. Книги IV-VI

— Топили утромъ, — отвѣтила весело Лиза, оглядывая своего пріятеля. — Печка теплая, поди сюда.

Щеки Саши такъ и рдѣлись. Онъ былъ очень красивый мальчикъ, только общій обликъ лишенъ былъ мягкости. Стоялъ онъ, точно къ чему-то прислушиваясь, лѣвымъ плечомъ впередъ. Подъ мышкой у него былъ портфель чистенькій, запертый на ключикъ. Держалъ онъ его, какъ большой.

Подойдя къ печкѣ, Саша дотронулся, до нея рукой, потомъ положилъ на столъ портфель и началъ грѣться.

— Я съ тобой хочу поговорить серьезно, — начала Лиза, переминась съ ноги на ногу.

— О чемъ? — спросилъ отрывисто Саша.

— Мнѣ нужно работу отыскать.

— Тебѣ?

— Ну-да.

— Да ты что-жь можешь дѣлать?

— Какъ что?!

Лиза обернулась на каблукѣ и наморщила лобъ.

— Говори.

— Ну, что ты важничаешь, Саша! Я не меньше тебя знаю. Ты только въ арифметикѣ лучше меня идешь, зато языковъ не знаешъ.

— Да ты говори толкомъ: ну, какую-же ты работу хочешь достать?

— Я и хотѣла съ тобой посовѣтоваться, Саша. Мама не даетъ мнѣ переводовъ: говоритъ, что это будетъ вредно для моихъ классовъ. А я могла-бы переводить.

— Да вѣдь у васъ есть знакомые. Вотъ тотъ, съ большой-то бородой.

— Борщовъ?

— Ну, — да, Борщовъ. Ты его-бы просила, чтобы онъ тебѣ нашелъ что-нибудь легонькое, — дѣтскія книжки, что-ли.

— Зачѣмъ-же непремѣнно дѣтскія? — возразила обиженно Лиза: — я нѣсколько разъ переводила газеты.

— Ну, и что-жь?

— Очень недурно шло; разумѣется, мама поправляла, но немного.

— На что-же еще лучше? Ты вотъ такъ и сдѣлай: уговорись съ мамой, чтобы она третью часть работы тебѣ отдавала.

— Да вотъ видишь-ли что, Саша, — начала Лиза, подходя къ нему и кладя руку на плечо. — Мама ужасно боится потерять свое мѣсто. Ей надо ходить каждый день туда, въ редакцію.

— А на домъ она развѣ не можетъ брать?

— Надо ходить, — повторила грустно дѣвочка. — Вотъ она себя и уморитъ.

Лиза отвернулась и заплакала.

— Ну, ты сейчасъ: и уморитъ! — вскричалъ Саша, передернувъ плечами.

— Ты развѣ не видишь, какая она стала? А по ночамъ какъ она кашляетъ. И каждый день все хуже. Я знаю, что ей надо: ей надо ѣхать въ Ниццу.

— Почему-же въ Ниццу?

— Ахъ, какой ты глупый, Саша. Ничего ты не знаешь.

— Ну, ужь это атанде. Ницца — французскій городъ, въ департаментѣ Морскихъ Альповъ.

— Ну-да. Туда посылаютъ всѣхъ, у кого болитъ грудь. Ей нужно сейчасъ-же ѣхать.

— А дорого это будетъ стоить? — спросилъ Саша.

— Разумѣется, дорого. Одинъ проѣздъ — франковъ… пятьсотъ.

— Это сколько-же выйдетъ рублей?

— Сочти, за рубль никогда не даютъ больше, какъ три франка и пятьдесятъ сантимовъ.

— Попросить надо взаймы. Этотъ Борщовъ богатъ?

— Не знаю. Да онъ давно у насъ не былъ. Я-бы попросила, но мама ни за что не согласится.

— Не согласится? — переспросилъ Саша.

— Не согласится, — повторила еще грустнѣе Лиза.

— Ну, согрѣлся важно! — выговорилъ Саша, потирая руки и отходя отъ печки. — Ты не убивайся, Лиза: твоей мамѣ будетъ получше. А потомъ и наслѣдство у васъ будетъ.

— Ничего не будетъ. Только одни разговоры, и хлопотать некому…

— Да вѣдь ты говорила, что это дѣло у васъ покупаютъ.

— Только одинъ видъ дѣлаютъ; да и какъ продавать? Мама не знаетъ, за сколько можно.

— Мужчины у васъ нѣтъ никого въ домѣ.

— Я то-же самое сегодня думала. Но я такъ не хочу! — вскричала Лиза и топнула ногой. — Я не хочу, чтобы мать моя уморила себя работой. Вотъ что, Саша: отыщи ты мнѣ гимназистиковъ, которымъ-бы я могла давать уроки, по-англійски или по-французски.

— Хорошо, только не знаю, много-ли выищется. У насъ языками мало занимаются.

— Все-же можешь найти хоть двухъ такихъ-же мальчугановъ, какъ ты.

— А ты почемъ будешь брать?

— Недорого. Сколько дадутъ.

— Этакой цѣны нѣтъ.

— Рублей хоть пять за целый мѣсяцъ.

— Ладно, я поговорю.

Лиза сѣла къ столу, стоявшему у окна.

— Пора и начинать, — проговорила она, улыбнувшись изподлобья своему пріятелю. — Ты хорошо-ли знаешь урокъ?

Саша взялъ портфель, отперъ его, акуратно вынулъ оттуда тетрадь и книжку, пошелъ къ столу, за которымъ сидѣла Лиза, и поместился противъ нея, поджавши ноги подъ стулъ.

Начался урокъ. Саша учился у Лизы англійскому языку. Ученикъ Лизы отличался большимъ прилежаніемъ, но не выказывалъ особыхъ талантовъ къ языкамъ. Онъ самъ обратился къ своей пріятельнице съ просьбой, чтобы она начала учить его по-англійски. Лиза принялась за это съ рвеніемъ настоящаго педагога. Англійскій языкъ выбралъ Саша потому, что его въ гимназіи не преподаютъ, а онъ очень выгодный: и за переводы дороже платятъ, и въ конторахъ ценятъ тѣхъ, кто знаетъ по-англійски. Вообще Саша, хоть и былъ не старше Лизы, но скоро сталъ имѣть въ глазахъ ея кредитъ. Въ немъ она видѣла практичность и должна была сознаться, что онъ гораздо больше ея зналъ по разнымъ житейскимъ вопросамъ.

Урокъ продолжался добрый часъ. Саша учился полегоньку, очень часто останавливалъ свою преподавательницу, переспрашивалъ ее, слова выговаривалъ съ трудовъ, но что заучивалъ, то заучивалъ твердо.

Они сдѣлали наузу.

— Ты боишься — спросилъ Саша — что мама твоя въ самомъ дѣлѣ умретъ?

— Ахъ, не говори, — прошептала Лиза.

— Да вѣдь какъ-же не говорить, я это жалѣя тебя говорю. Надо и о себѣ подумать.

— О комъ?