Делу время, потехе час

— Неужели? скептически высказалась она. Пару лет назад я пошла в лес за ягодами и натолкнулась на лешего. Так вот, вместо того, чтобы мне помочь, он заставил меня плутать по лесу несколько часов.

— И что же ты ему такого сказала?

— Ничего, просто приказала показать самые лучшие заросли малины.

М-да, не удивительно, что она несколько часов плутала по лесу. Заросли малины приказала показать, видите ли. Леших обижать вообще не рекомендуется, а на такие "приказы" они обижаются очень сильно. Они могут затаить обиду, и тогда вообще из леса не выйдешь. Хотя в отношении Альени это и не удивительно. Она никогда и ни к кому не проявляла должного уважения, даже к собственным родителям и бабушке с дедушкой.

— Вик, а давай после уроков к ребятам сходим? предложила Поли во время завтрака.

— Зачем?

— Ну, может им еще раны обработать надо.

— Поли, ты лекарь, — решила напомнить я. Причем этот диалог вызывал настойчивое дежавю.

— Но у тебя лучше получается, — не отставала подруга. — Да и Дантер меня вряд ли примет.

— Не поняла?

— Видер сказал, что он уже третий день на занятия не ходит.

— Посмотрим.

Странно, неужели ему стало хуже? Вообще не должно, я ведь все раны обработала правильно. Что ж, похоже, придется идти на выручку в очередной раз. И я не знаю, что я с ним сделаю, если выяснится, что он пренебрегал моими наставлениями.

Со всеми этими раздумьями день пролетел мимо меня. Общая история, расы и зелья слились в единый поток, но я все записала, правда, не вникая в подробности. Естественно, сразу после уроков девочки потащили меня к ребятам, и хорошо, что хоть сумку с травами дали собрать. Не терпелось им.

— Виктория! — обрадовались мне как родной.

— И вам не хворать, — не разделяла их веселья я. Как самочувствие?

— У нас хорошо, — ответил за обоих Видер. А вот у Дантера не очень.

— И что на этот раз? страдальчески закатила глаза я. Неужели снова куда-то вляпался?!

— Ну понимаешь те парни… в общем, они подкараулили его и напали.

— ОПЯТЬ?! моему возмущению не было предела.

— Ага, — закивали оба, причем совершенно синхронно. Репетировали, что ли?

— И куда ваши учителя смотрят? — в сердцах всплеснула я руками.

— Куда надо, просто они предпочитают не вмешиваться. Это вроде как часть обучения, — мрачно пояснил Слай.

— То есть, вы можете спокойно устраивать друг другу темную, и вам ничего не сделают? изумилась я. Девочки тоже сидели с открытыми ртами. Ну ничего ж себе у них порядочки.

— Не совсем так, — попытался объяснить Слай. Разрешены бои, но не до смерти. Просто разминочные.

У меня слов не было, приличных, во всяком случае. От возмущения даже глаз задергался.

— А обратиться к лекарю вы не пробовали?

— Мы к тебе и обратились.

— Я не лекарь, а ученица.

— В больничном крыле нам лишь дадут настойку от боли и перевяжут. Учителя считают, что мы должны сами преодолевать боль и становиться сильнее.

— Так, понятно. Поли, возьмешь мазь и обработаешь раны ребятам, а я к Дантеру.

М-да, хорошо, что я не маг. Это надо же, разрешают бить друг друга и не дают обращаться к лекарям. А ведь ведьмаки и маги — это немного разные люди. Маги используют свой дар, а ведьмаки силу. Получается, что учителя специально стравливают их, дабы маги смогли постоять за себя не только с помощью дара. Нет, в этом, конечно, что-то есть, но пятеро на одного уже нонсенс. Такое оставлять безнаказанным нельзя.

Дойдя до знакомой двери, я постучала. Изнутри послышался отборный мат, шелест одежды, и дверь отворилась. На пороге стоял он, в наспех одетой рубашке и черных брюках. Перевязка на ребрах, значит, они еще не зажили. На лице пара синяков, один под правым глазом. А так больше ничего не видно. Но раз он выглядит нормально, значит, все же обратился за помощью в лазарет или к кому-то еще. Вот только все равно надо удостовериться в том, что с ним все нормально. Иначе меня совесть замучает.

— Раздевайся, — нахально заявила я, полностью игнорируя его удивленный взгляд и проходя внутрь. Осматривать-то его как-то надо.

— Виктория, это уже верх наглости, — понеслось мне вслед, но я даже не обратила на это внимания — сейчас меня больше интересовала обнаженная особа, восседающая на его кровати как на своей собственной.

Девушка была красива: с хорошей фигурой, длинными черными волосами и серыми глазами. Она опиралась спиной на стену и прикрывалась смятой простыней. В её глазах смешалась возмущение и немного смущения. М-да, кажись я не вовремя. Процесс только начинался, насколько я могу судить.

— И это ты так болеешь?! пошла вразнос я, дабы скрыть свое смущение. Меня убеждают, что ты на последнем издыхании, и тебе срочно нужна помощь. Я лечу на всех парах и вместо умирающего тебя вижу вот это? Тебе не стыдно?

— Мне? переспросил он, явно не ожидая такого поворота событий. Я о помощи не просил.

— Зато твои друзья просили, — сказала я, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Хм, мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, — он взял себя в руки и вернулся к привычному для себя сарказму. Но я и сам в состоянии о себе позаботиться.