Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас

В последний приезд Вилен, живой и здоровый, был сама щедрость и добродушие. Его командировка закончилась. Все советские советники были отозваны из Анголы, и он мог, не тая ничего и не стесняясь, рассказать о своём боевом опыте. Тем более, речь зашла о его ордене Красной звезды и нашивке на груди о ранении.

– Ты понимаешь, я был советником начальника политотдела бригады. Кроме меня, штат советских специалистов в ангольской бригаде включал советников командира бригады, начальника штаба бригады, начальника артиллерии бригады, одного или двоих советников командиров батальонов, переводчика и специалиста-техника бригады. Последний был ещё и водителем-механиком старого БТРа, выделенного для перемещения группе наших советников. Вот из-за этого прапорщика, техника, мы и стали героями поневоле, – начал свой рассказ Вилен.

До боестолкновений ангольская бригада стояла мирно в обороне. Наши, советские специалисты, дружили со своими «подсоветными», но больше – с «кубашами», т. е. кубинцами. Их было на бригаде около тридцати человек: от штаба бригады до батальона и роты. У них был ром, весёлый характер и открытое желание понравиться своим советским коллегам.

3 октября 1987 года под давлением войск УНИТА и ЮАР началось массовое отступление ангольских бригад с южного берега реки Ломба. В этот день БТР с советниками из СССР попал в непростую ситуацию – большинство солдат из группы прикрытия в панике бежали, и с советскими специалистами остались только одиннадцать самых преданных бойцов охраны. Водителю БТР, прапорщику никак не удавалось завести машину. Советник командира бригады, пожилой полковник, бегал вокруг БТРа и грозился расстрелять прапорщика.

«Сволочь! Почему машина не исправна? Почему ты днями грел пузо и не готовил машину к маршу? Застрелю, как собаку!», – так примерно полковник стимулировал прапорщика, желая поскорее завести БТР. Машина не заводилась.

Когда юаровцы отступили, посчитав свою задачу выполненной, их колонны прошли в нескольких десятков метров от капонира, где укрывалась техника группы советских советников. Вскоре была восстановлена связь с центром, и машина завелась, и посыпались звонки, вопросы и комиссии. Все хотели разобраться, почему был прорван фронт и какую роль в организации обороны сыграли советские специалисты. В центре, в штабе наших советников, не могли разобраться, что произошло там на позициях. У кубинцев без особых разбирательств посчитали поведение советских товарищей героическим.

Говорили, что лично Фидель Кастро проводил расследование причин отступления кубинских специалистов. Во всяком случае, все 26 кубинских советника из бригады были срочно отозваны, сурово наказаны и больше их никто не видел. Поговаривали даже о расстреле некоторых из них. Существенным основанием всех репрессивных мер был ответ на конкретный вопрос Команданте Фиделя:

– А где находились советские специалисты?

– Советские специалисты оставались на боевых позициях!

В период переформирования бригады, когда она пополнилась личным составом и техникой, прибыла новая команда кубинских товарищей. Но с советскими специалистами уже не было дружеских посиделок и весёлых застолий. Кубинцы настороженно косились в сторону советских товарищей, которым самим было неловко выстраивать отношения с новыми боевыми союзниками.

Вскоре всех советских специалистов из Анголы вывезли на родину. Кубинцы, усилив свою группировку войск, довели дело до победного конца. В Анголе установился относительный мир, на карте мира появилось новое государство – Намибия. Во время визита на Кубу Нельсон Мандела сказал кубинскому народу, что «успех» ФАПЛА и Кубы в Квито и в Лубанго является «поворотным моментом для освобождения нашего континента и моего народа», а также гражданской войны в Анголе и борьбы за независимость Намибии. В нескольких странах южной Африки торжественно отмечается Битва при Квито-Кванавале. Двадцатилетие годовщины сражения было особо отмечено и в Намибии в 2008 году.

Но об этом Вилен Ашотович узнал спустя годы. Он внимательно следил за новостями из Анголы и Кубы. Словно хотел услышать хоть что-то о тех беззаботных «кубашах», которые были настоящими героями-революционерами. А ещё ему вспоминался старый БТР, стоящий в капонире, растерянный советник командира бригады, бегающий с пистолетом вокруг машины, и взмокший техник-прапорщик, сделавший их героями своим безответственным отношением к обслуживанию вверенной боевой техники.

– А орден и ранение мною «приобретены» в результате подрыва техники во время марша, который случился несколько ранее. В этом тоже нет ничего героического, многие наши товарищи оказывались в подобных ситуациях. Ведь война и состоит из таких же мелочей, как подрывы и контузии, – сказал на прощание Вилен Ашотович и убыл «травиться нарзаном» в санаторий.

Поэма о мухе