Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас

– Какой спирт, товарищ капитан 2-го ранга? – не унимался доктор. – Кто в первую очередь отвечает на корабле за чистоту и порядок, если не старший помощник командира? Когда последний раз продувался центральный отсек?

– На корабле, товарищ капитан-лейтенант, всё делается согласно боевого расписания! Разберемся. Идите на своё рабочее место!

Доктор ушел, а старпом распорядился продуть все отсеки, в том числе и центральный. Муха, естественно, сгинула в вентиляционных трубах. Экипаж посуровел и стал более сосредоточенным и скучным. Всем было жалко муху.

А замполит как-то вечером в кают-компании продекламировал офицерам концовку своей поэмы:

Кавалергарда век не долог,
А мухи жизнь – всего два дня!

Но услышавшие эти строки задумались о мухе, об оставшихся на земле своих проблемах и привязанностях и о том, что возвращение на базу будет не очень скорым.

Интернациональная встреча

В оболганном и оплёванном прошлом, оказывается, не всё было так плохо и неэффективно, потому что мы всё ещё живём за счет старых наработок, на советских производственных мощностях и всё сокрушаемся по поводу фразы руководителя страны о том, что в СССР умели делать только калоши. Тот, кто утверждает такое, забыл о тысячах заводов, десятках гидроэлектростанций, о прорыве в космос и многих других достижениях. Я не говорю уже об оборонной отрасли, где мы постоянно были на уровне мировых стандартов.

Были мощь, авторитет и влияние великой державы. И пусть они не всегда базировались на уважении, но и на страхе, с нами считались и с нами хотели дружить. Тем более, мы освободили пол-Европы и остались в этой половине почти на пятьдесят лет. И между советскими гражданами и гражданами стран Восточной Европы (хочешь – не хочешь это признать) устанавливались не только деловые контакты, но и вполне крепкие межличностные отношения. Для военнослужащих союзных армий, помимо совместных учений, смотров и парадов, конференций и празднований памятных дат, всегда приятными были интернациональные встречи с их застольями, народными песнями, танцами, признаниями в безграничной любви и дружбе.

На такие встречи с советской стороны направляли не каждого: нужно было быть идеологически выдержанным, морально устойчивым, правильно себя вести и грамотно формулировать мысли. Старший лейтенант Анатолий Женевский сразу по прибытию в Южную группу войск, которая располагалась на территории Венгрии, вошел в число самых достойных. Был он назначен на должность начальника клуба и сразу включился в работу по организации культурного досуга военнослужащих и членов их семей. Показ кинофильмов, проведение смотров художественной самодеятельности в части, доставка почты, репетиции вокально-инструментального ансамбля «Сопряжение» – это далеко не всё, что взвалил на свои крепкие мужские плечи молодой лейтенант.

Так как поступал он в Львовское военно-политическое училище из армии, то на фоне других молодых лейтенантов выделялся своей основательностью, солидностью и целеустремлённостью. Всей своей деятельностью он показывал, чего он хочет добиться в службе и каким путём это может сделать. В его голове роилось тысяча идей и фантастических планов. То он готовился к сдаче кандидатского минимума по философии в Краснодаре (там тётка – должна помочь), то он выдвигал себя на вышестоящую должность (и сразу в политуправление). То вдруг захотел сразу обольстить машинистку штаба, красивую и гордую Людмилу. Но последнее к делу по организации интернациональных встреч никак не относилось.

Как-то Анатоль или Антол (так звали его венгры) был направлен в Буду, один из главных районов Будапешта, вместе с ансамблем «Сопряжение» на какой-то молодёжный праздник. До их приезда состоялось торжество и народ не расходился, зная, что приедут советские товарищи – «совиетборатоинк».

Советские товарищи быстро распаковали аппаратуру, настроили её и сразу задали ритм молодёжному вечеру. Анатоль, сидя в углу зала, наблюдал за работой ансамбля и веселящейся публикой. Обращала на себя внимание манера исполнения танцев, когда молодые люди, двигаясь ритмично, ударяли друг друга попками. Особенно это подчеркивало фигуры девушек, их грациозность. Рядом с Анатолием сидел венгерский комсомольский вожак предприятия Янош и подливал ему разные напитки. Выходило красиво и интересно: музыка, уют, весёлое настроение окружающих и целый вкусовой букет вин, палинки [54] и пива. Как «опытный воспитатель», никогда не работавший непосредственно с подчинёнными, Анатоль откликнулся на просьбы мадьяр и разрешил поставить музыкантам по бутылке светлого пива. «Не разреши – сами напьются втихаря, – подумал он. – А так я сыграю на их доверии и ответственности». И стал прислушиваться к состоянию собственного организма. Тот начинал давать сбои, видно сказывалось смешение градусов, вкусов и запахов. После часового промежутка времени он почувствовал сильные рвотные позывы. Организм, подвергнувшийся алкогольной атаке, начал решительно сопротивляться.