Дембель против бандитов

Сникерс осторожно взглянул на Антипа — как тот отреагирует на сообщение о деньгах? Не спросит ли, откуда у него деньги?

Вопросов не последовало, и Глинкин продолжал:

— Деньги есть. Много-много. И возможностей эти деньги тоже много-много открывают. Но уезжать в одиночку не хочется.

— И что? — перебил Антип, уже догадываясь.

— А вот что… Свалить надо немедленно. И только вдвоем. С тобой.

— Но ведь у меня за душой почти ничего…

— Если бы я тебе сразу девять штук баксов дал… Сегодня. Тебя бы это устроило?

Глаза собеседника влажно заблестели, и Сникерс понял, что предложил слишком много. Но обратного пути не было, и потому Жора, стараясь вложить в интонации как можно больше доверительности, продолжил:

— И еще столько же, когда за границей окажемся.

— Где именно за границей?

— Какая разница?! Там, где виза не требуется. На Кипре, в Чехии, в Польше, в Болгарии… У тебя загранпаспорт есть?!

— Ну есть…

— Вот и отличненько. Пойми, Антип: с деньгами везде прожить можно.

— А чем мы за границей заниматься-то будем?

— Красиво жить. Отдыхать. Телок шикарных на кабриолетах катать. На капотах их трахать. А дальше посмотрим. Что скажешь?

— То есть сбежать предлагаешь?!

— Ну да… Тебя что-то не устраивает?!

— По отношению к пацанам вроде некрасиво выходит. Менты наших гнуть будут, а мы, как крысы с тонущего корабля, убежим… Что о нас подумают?

Жора никогда не отличался красноречием, но последующая импровизация прозвучала в его устах на редкость убедительно.

— Ты пойми, Антип, — втолковывал Жора, — РУБОПу-то не все пацаны нужны, а только я один. Вязать-то меня собираются! А потом уже тот факт, что я в бега подался, даст понять, что тем самым я признаю свою вину… Ну, вроде как понял, что жареным запахло, и в бега подался. А пацанам надо будет сказать, чтобы часть на покойного Васю вешали, а часть — на меня. Особенно что касается стрельбы у «Метрополя». Тем более там один труп. Что скажешь?

Антип поджал фиолетовые полоски губ.

— Подумать надо.

— Некогда думать. И нечего. Давай так: минуты для размышления я тебе не даю. Отвечай сразу: да — да, нет — нет. Не хочешь — Махмуду или Андрюшке Толстому предложу. Восемнадцать штук — деньги нехилые. Половина, — Жора мельком взглянул на часы, — минут через сорок. Так что?

— Согласен, — произнес Антип.

Отодвинув занавесочку, Жора взглянул через оконное стекло. На дворе клубились сизые сумерки, ржавый металлический конус над лампой у входа в забегаловку равномерно раскачивался от ветра, и тени редких припаркованных машин то увеличивались в размерах, приобретая фантастические очертания, то сжимались, делаясь карликовыми…

— Ну что, если согласен, то поехали. — Сникерс пружинисто поднялся из-за стола.

— В Новоселовку? — уточнил Антип, вспоминая дневную беседу.

— Ага. К цыгану Яше.

— Неужели у него девять штук есть?! — не поверил спутник.

— Есть. И куда больше. Только он еще об этом не знает.

Спустя несколько минут зеленая «копейка», тяжело выкатив по грязи на шоссе, покатила в сторону Новоселовки, чьи темные дома, разреженные редкими электрическими огнями, угадывались в вечерней мгле…

Вечерняя чернота поселковой улицы размывалась неверным светом подкрашенных электричеством окон. Стылый воздух, казалось, материализовывался в густую, влажную, фиолетовую массу. С неба сыпались редкие снежинки — огромные, ненатуральные, будто из холодильника. Под ногами мерзко чавкали лужи, влага сочилась в ботинки, но Илья Корнилов, не обращая на это внимания, шел по пустынной новоселовской улице. Дошел до перекрестка, осторожно выглянул за угол…

Слева серели какие-то безразмерные заборы, терявшиеся в перспективе улицы. Справа белел длинный дом из силикатного кирпича. Этот-то дом и был нужен Дембелю. Впрочем, до того, как попасть во двор дома, предстояло выяснить главное: сработал ли его вчерашний трюк с бензопроводными трубочками, продырявленными в машине московских цыган, или не сработал.

Старый «мерс» по-прежнему одиноко стоял под окнами, что радовало. Стало быть, трюк удался. Машина была развернута чуточку по-другому, чем вчера, а это означало, что ее пытались завести «с толчка». Ничего, значит, не получилось: весь бензин вытек на снег. А без бензина машины не ездят.

Оглянувшись по сторонам, Корнилов неторопливо, словно прогуливаясь, подошел к «мерсу». Нагнулся, будто бы хотел завязать шнурок, провел ладонью под днищем, собрал пригоршню снега, понюхал… Снег пах остро и резко — так может пахнуть только бензин.

— Не заводится… — пробормотал он. — Какая жалость!

Легко перемахнув через забор, Илья крадучись подошел к ярко освещенному окну. Пьяные крики, всплески смеха и звон стекла слышались даже сквозь двойные рамы.

— …А я говорю — там с бензонасосом что-то! — утверждал сочный бас.

— …Какая разница! Завтра посмотрим! — Несомненно, голос принадлежал цыгану Яше. Произнеся нечто быстро-быстро по-цыгански, Яша заключил: — Давайте еще раз за нас выпьем!

— Смолы бы вам вместо водки, — искренне пожелал Илья, отходя от окна.

Вновь осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, метнулся в сторону сарая.