Демельза

- Как акционеров, это нас никак не коснется, за исключением разве что того, что уничтожит надежду на улучшение ситуации и не даст нам бросать деньги на ветер. Мы не получали дивиденды уже пять лет. Добыча давала нам свыше восьмисот фунтов в год, и сейчас этих денег не будет. Вот в этом и различие.

- Тогда мы вряд ли сможем... - произнесла Верити.

- Это будет зависеть от других наших обязательств, - раздраженно сказал Фрэнсис. - У нас есть фермы. Мы владеем всей деревней Грамблер и половиной Сола, если плата от арендаторов вообще будет после случившегося. Но если наши кредиторы проявят снисходительность, останется крохотный доход, который сможет поддерживать существование, если его вообще стоит поддерживать.

Элизабет встала, аккуратно спустив Джеффри Чарльза на пол.

- Мы справимся, - тихо сказала она. - Другим еще хуже, чем нам. Что-то можно спасти. Это не продлится вечно. Надо лишь какое-то время удержаться на плаву.

Фрэнсис слегка удивленно посмотрел на неё. Возможно, он почти ожидал, что она займет другую позицию, жалуясь и обвиняя его. Но в кризисе она всегда видела возможности.

- Так как же, - спросил Джеффри Чарльз, сердито взглянув на отца, - могу я сейчас пошуметь, мама? Могу я сейчас пошуметь?

- Еще нет, мой дорогой, - ответила Элизабет.

Верити пробормотала извинения и удалилась.

Она медленно поднялась по широкой лестнице и оглянулась вокруг другими глазами. Она прошла через квадратный низкий проход с прекрасными готическими окнами эпохи Тюдоров, выходящими на маленький зеленый парк с плетистыми розами, вечно не работающим фонтаном и вымощенными булыжниками дорожками. Всё вокруг дома было надежным, правильной формы, построенным красиво и на века. Она молилась, чтобы всё это никуда не делось.

У себя в комнате она избегала смотреть в зеркало, чтобы не видеть то, что заметили внимательные старые глаза тетушки Агаты.

Это окно выходило на тисовую живую изгородь и огород. Четыре года назад, полная горечи, она смотрела в этом же направлении. Здесь она находила утешение во времена всех главных потрясений своей жизни.

Она не знала, будет ли этот кризис крупным или нет. Может быть, в дальнейшем он таким и не покажется. Грамблер закрывался, что означало огромные изменения в жизни всей округи. Грамблер закрывался.

Но почему бы не быть честной с собой? Это не её кризис. Это коснулось её денег, но при ее образе жизни она всегда была далека от финансовых вопросов.

Это коснулось её близких. Да, точно; всех знакомых и любимых ею людей, не только в этом доме, но и в по всей округе. Это повлияет на хор, что она обучает, и в десять раз затруднит её помощь бедным. Еще этим утром, этим утром то были её близкие. Что же изменилось? Почему она больше не переживает за них? Почему она не так несчастна, как следовало бы? Почему? Почему? Ответ прост, хвати ей смелости его признать. Разгоряченным лицом Верити прижалась к оконному стеклу и прислушалась к биению сердца.

Глава четырнадцатая

Джуду и Пруди пришлось уйти, в этом Росс оказался непреклонен. Он был человеком во многих отношениях добродушным и во имя преданности мог со многим мириться. Он давно уже привык к пьянству Джуда, но его неверность и злословие Росс не мог переварить ни под каким предлогом. А кроме того, следовало подумать и о ребенке. Им нельзя было доверить Джулию.

Росс встретился с ними на следующее утро и дал неделю на сборы. Пруди была в слезах, а Джуд выглядел подавленным. Он думал, что если раньше уже улаживал дела с Россом, то сможет и через неделю. Но в этом он ошибся. Лишь сообразив, что угроза реальна, он переполошился. За два дня до назначенного срока Демельза сжалилась над Пруди и предположила, что сможет уговорить Росса ее оставить, если та согласится жить без Джуда, но в конце концов Пруди сохранила верность мужу и решила уйти с ним.

И вот в назначенный день они ушли, нагруженные всяким хламом и пожитками. Они нашли хижину-развалюху - не то коттедж, не то сарай, первый дом по эту сторону разбросанных жилищ Грамблера. Он был унылым и заброшенным, но арендная плата совсем пустячной, а дом располагался прямо у винной лавки, что было весьма удобно.

С их уходом всё в Нампаре словно перевернулось, она стала странным домом. Приходилось постоянно напрягать слух в надежде услышать шлепанье башмаков Пруди или тенорок жалоб Джуда. Они были неряшливыми и ленивыми слугами, но вросли в самую суть существования Нампары, и все ощущали потерю. Демельза радовалась, что они уехали недалеко, потому что она так давно дружила с Пруди и не могла вдруг с ней порвать.

Вместо них Росс взял на службу супругов Джона и Джейн Гимлетт - толстяков слегка за сорок. Пять или шесть лет назад они приехали в Грамблер с севера Корнуолла в поисках работы на еще процветающем западе, и Джон занялся починкой обуви. Но дела шли неважно, и уже больше года оба работали на оловянном прессе. Они всегда были полны рвения, знали свое дело, были опрятными, добродушными и почтительными - полная противоположность Джуду и Пруди. Лишь время могло показать, надолго ли это.