Деметра

Антон смотрел на это разношерстное собрание противоположностей. Все они имели свою судьбу. Каждый по-своему хотел жить, имел сокровенные желания и мечты. Даже роботы… Даже тяжело раненный пилот…

Это был тугой узел из цивилизаций и судеб… Каждый из них обладал одной частицей большой головоломки, от решения которой зависело будущее Деметры. И только он, Антон, знал, как его собрать…

— Оставь его в покое, Майкл! — слабым голосом проговорил он, с усилием приподняв голову, которую бережно держал на коленях Илья Матвеевич. — Он мой друг!

Дугласа передернуло. Он, как волк, повернулся всем корпусом, чтобы взглянуть на очнувшегося Антона.

— С каких это пор человек называет своим другом яйцеголового выродка?! — задыхаясь от ярости, спросил он.

— С тех пор, как я научился говорить на их языке… — устало ответил Антон. Он ощущал внутри себя такую пустоту, что все прошлые передряги казались мелкими неудобствами перед этим ощущением полнейшей изношенности организма. Он прекрасно осознавал, что вольно или невольно, но отдал часть себя самого в обмен на краткую отсрочку, которая, судя по реакции Майкла, вполне могла оказаться лишь паузой перед последним боем…

Сделав над собой усилие, он отогнал дурноту и встал, слегка покачнувшись, на нетвердых ногах.

— Сначала выслушайте меня, а потом уж будем яриться и ненавидеть… — проговорил он и, почувствовав, что ноги не желают повиноваться, сел, неестественно выпрямив спину.

Илья Матвеевич подал Ито едва заметный знак, и тот передвинулся ближе. Его роботы, как собаки, последовали за хозяином.

Майкл Дуглас опустил нож и усмехнулся, показав белоснежные зубы. Он любил во всех вопросах иметь предельную ясность, а теперь то противостояние, что едва наметилось в напряженной беседе, стало очевидным. С одной стороны были Белгард, Антон и этот бородатый хозяин роботов. С другой — он, Андрей и вжавшийся в стену инсект.

Антона эти вопросы ничуть не волнуют. Никто из присутствующих не подозревал, какая отчаянная борьба идет внутри похожего на изваяние подростка. Слишком высокую планку он поднял для самого себя. Он боялся оказаться непонятым, но не мог подобрать нужных и убедительных слов. Все, о чем он собирался говорить, выходило за рамки привычного мировосприятия людей, которых взрастила эта бесконечная война.

Но секунды утекали, и он больше не мог молчать…

— Я сказал, что знаю, отчего вымирают инсекты… — подняв голову, проговорил он. — Когда-то они были могучей цивилизацией и жили внутри огромного искусственного мира, построенного вокруг звезды. Там был совершенно другой климат, другой цикл смен времен года, все было иначе, чем тут, на Деметре. Потом их мир был разрушен какими-то древними космическими существами, вероятно, родственными тем черным опахалам, что разбили наш корабль… — Он сглотнул. — Как я понял, существует какой-то предопределенный их метаболизмом двадцатилетний цикл, связанный с размножением. Они откладывают яйца, но те могут успешно развиться только при высокой температуре и влажности, я думаю, что-то около пятидесяти градусов по шкале Цельсия… любые колебания температуры губительны для их потомства.

При этих словах у Ильи Матвеевича вырвалось невольное, изумленное восклицание.

— Откуда ты знаешь? — выразил общее настроение Майкл. Он меньше других был склонен принимать на веру все, что связано с инсектами.

— Мне рассказал он, — Антон кивнул в сторону своего недавнего проводника. — Я был внизу, под городом, в какой-то пещере, где полно окаменевших машин. Там я видел действующую модель Сферы Дайсона и говорил с очень старым инсектом. Он упомянул этот пресловутый двадцатилетний цикл.

— По-моему, ты просто рехнулся, парень… — буркнул Майкл. — Не понимаю, зачем ты пытаешься водить нас за нос…

Илья Матвеевич вдруг порывисто встал.

— Дуглас, вы не способны видеть ничего дальше автоматного прицела! — вспылил он. — Я пять лет скитался по их городам в поисках ответа! Все, что говорит Антон, слишком похоже на правду, слишком! Я видел десятки куполов, в которых, несомненно, когда-то поддерживался искусственный микроклимат с высокой температурой. Теперь я понимаю — это были их инкубаторы! Оторванные от родного мира, они пытались воспроизвести необходимые условия для развития потомства хотя бы на ограниченных площадях! Они жили и процветали, пока были живы их города! Разве люди, колонизируя чуждые миры, не поступают точно так же?!

— Я не знаю, как поступают люди в других мирах! Вы скажите мне, при чем тут наша война? Какого хрена эти ублюдки убивают людей и пытаются разорить наш Город?! Не надо пудрить нам мозги своими фантазиями на темы прошлого!

Шевцов, застывший рядом с Дугласом, не принимал участия в этой перепалке. Он лишь мрачнел на глазах, погружаясь в пучину каких-то ведомых лишь ему мыслей.

— Майкл, у тебя есть дети? — внезапно спросил Антон.

— Нет, — лаконично отрезал Дуглас.

— А представить можешь? Такое маленькое, сморщенное, орущее существо, похожее на тебя. Совершенно беспомощный кусочек твоей плоти…

— Ну и что? — нахмурился Майкл.