Демилэнд. Интервенция (СИ)

Не дышит! Одолел, паразита! Нужно облутать его, пока не подоспели другие керраши, вдруг что ценное найду. Поднявшись на локтях, я дёрнулся было в сторону тела, но путь мне преградил клинок.

— Не трогай его, Визьетта! — послышался голос Настрекката. Я поднял взгляд и замер: до чего красивая! Но опасная — ладно ещё хищный взгляд и злобный оскал, у этой керраши все руки в крови, по локоть! Грудь тяжело вздымалась, взгляд свирепый, а её клинок до того близко к шее прижался, что я решил лишний раз не шевелиться, ждал спасения.

— Он чужой здесь, я защищу вас, — клинок придвинулся ближе к коже, запах застывшей на нём крови ударил в ноздри.

— Кещерев помог, мы с ним вместе сражались. Возвращайся к себе, — строго велел старик. Он двигался в нашу сторону, но подойти вплотную не решался. Тоже боится?

Девушка надавила клинком на мою шею, но всё же убрала его. Ни сказав ни слова, побежала к одному из домов и скрылась, сильно хлопнув дверью. Напряжение прошло, я рухнул обратно на землю.

— Кещ, ты в порядке? — Настреккат встал рядом на колени, тряся меня за плечи.

— Да живой я, перенервничал. Отбились?

— Да. Смелый поступок, рисковал собой ради нас, — поднимаясь, керраши подал мне руку, — для чего ты так поступил?

— Чтобы иметь возможность поговорить с вами, — честно сказал я. Довольно вранья, — хочу узнать как устроен этот мир.

— Услышать ответы тяжело и страшно, серьёзный груз, — он смерил меня проницательным взглядом, — ты готов знать то, что не положено?

— Да! Я хочу знать всё, что не положено.

— Мы должны привести в порядок джио. Будем точно знать что никто не нападёт больше — тогда поговорим.

— Идёт, — я замялся на мгновение, но всё же спросил: — могу я претендовать на часть добычи?

— Не сейчас, мы обсудим это позже, — сухо отрезал старик.

— Как скажешь. Могу я тогда помочь с… уборкой? — вместо ответа, Настреккат пригласил следовать за собой.

Джио выглядело паршиво: тела быстро истлевали, но многие дома окрасились багряным, землю засыпало каменной крошкой, беспорядочно брошенным оружием, обрывками одежды, а от кострища посреди площади вообще ничего не осталось. Несколько раненных ширату уже принимали помощь седовласой Арталии. Она с благодарностью приняла от меня останки краба: что глаз, что мясо — всё пойдёт на целебные снадобья. Просить вознаграждение за добытое казалось как-то… Неправильно, не к месту.

Хуже всего дела обстояли с настроением. Та мирная картина, что я застал прибыв сюда рассеялась как дым. Керраши и ширату бродили мрачные, кто-то плакал. Одна девушка сжимала в руках рубашку — похоже это всё, что осталось от её приятеля. Слишком реалистично, у меня от увиденного ком в горле встал. Чёртов Демиург…

Настреккат поручил мне мыть стены. Выдал тазик с водой и тряпку. А я что? Поработаю уборщиком, не развалюсь. Раз за разом пряча тазик с водой в инвентарь, я очищал воду от крови и продолжал вазюкать тряпкой по гладкой стене, периодически оглядываясь.

Отношение ко мне изменилось. Если бы я сейчас был в «Имперских захватчиках», игра подсказала бы, что репутация с деревней повышена, но в Демилэнде приходиться догадываться по косвенным признакам: проходящие рядом неписи кивали, кто-то шептал слова благодарности. Один из ширату, постучав меня по плечу, протянул какой-то плод. Поблагодарив его, я услышал в голове:

«Спасибо тебе тоже, кещерев».

К «внутреннему голосу» сложно будет привыкнуть, но я постараюсь. Предположение, что того игрока без «атрукции» свёл с ума голос ширату в голове всё больше тревожило. Нет, я не боялся местных, они мирные. Тот горбун с чёрной краской на лице — вот кто меня беспокоил. Умеет отменять магию керраши. Воюет с ними. Воюет ли он с нами, кещеревыми? Усмехнувшись, я отметил что перестал называть себя игроком. Вовлёкся в игру, бывает.

Из дома, в который убежала девушка-убийца, периодически доносились завывания. И ведь не поймёшь: рыдает, или рычит от ярости? Жаль не видел как справились с остальными врагами, но судя по всему, эта хрупкая особа сыграла решающую роль. Приглядеться к нику я, если честно, просто забыл, до смерти перепугался. Она ведь собиралась отрубить мне голову! В такие моменты один лишний шаг — и всё, пиши пропало.

Через пару часов мы закончили. Площади вернули былой вид, даже кострище собрали обратно. Процесс этот, кстати, доставил эстетическое удовольствие: чуть ли не кружочком собравшись, керраши плясали вокруг, а камни сами собой образовывали структуру. Немного жутко, но красиво. Кострище успели сложить до темноты, так что последнюю стенку я домывал при свете прерывистого пламени костра.

Керраши и ширату, закончив с устранением последствий боя, рассаживались по лавочкам, чуть ли не в обнимку. Сидели в основном молча и так неуютно стало вдруг, сюда бы гитару…

— Поговорим, кещерев? — я вздрогнул: Настреккат подошёл бесшумно.

— Поговорим, — керраши пригласил меня к лавочке, чуть в стороне от остальных. Усевшись, он уронил лицо в ладони, яростно потёр его и, вымучив улыбку, начал: — ты спрашивал, можешь ли добычу себе взять.

— Да не обязательно брать даже, посмотреть интересно.