Демитрикая 2: Тени прошлого

— Спасибо, — тихо вымолвила эльфийка, борясь с приятной дрожью.

— Не благодари, ты должна быть в форме и трезвом уме, — с этими словами он хлопнул дверью.

Теа вновь осталась одна в темноте комнаты. Катька уже успокоилась, и воцарилась почти идеальная тишина, прерываемая лишь скрипом корабля, морем, смехом с палубы и грубыми по содержанию песнями. Различные мысли вновь роем напали на остроухую со всех сторон. Ей стало интересно, а если бы Аска захотел большего, отдалась бы она ему?

[1] Протаскивание под килём (килевание) — в эпоху парусных судов наказание, заключавшееся в протаскивании человека при помощи подкильных концов с борта на борт под днищем корабля.

Глава 4 Память

Верена потратила почти весь день на осмотр кладки наг. Её удивило то, как её питомцы смогли повторить инкубационный период с помощью пещеры, согреваемой разломами в земной толще. Правда, их метод заставлял некоторые яйца пролежать десятилетиями, если не больше, так и не вылупившись. Позже Левиафан признался, что сделано это было специально, чтобы решить проблему перенаселения в их убежище. Тоска всё же с гордостью отметила, что шестьдесят один процент кладки вылупился, но двадцать три процента уже окаменели по пока что неизвестной ей причине. Мёртвые кладки же, казалось, стали древними ископаемыми, счастливой находкой археолога, что пролежала в земле более миллиона лет. Внимательное изучение их и даже вскрытие нескольких не принесло никаких результатов. Ни внешних, ни внутренних, ни даже магических факторов вмешательства вампирша не смогла обнаружить. Это её дико взбесило и в то же время подстегнуло интерес ещё сильнее.

— Что это? — спросила она у Левиафана, указывая на последний образец в отдалении от всех.

Это яйцо лежало на мягком мшистом постаменте, вокруг него бережно были выложены узоры из камней, ракушек и жемчуга. В отличие от остальных кладок это одинокое яйцо охраняли три наги из трёх разных потоков. Но Верену заинтересовала не забота о яйце, а его странность. Оно было немного меньше других, его скорлупа представляла из себя грубый кожух, покрытой слизью.

— Это последний наш брат, созданный тобой, — удивившись вопросу, ответил король подводного народа. — Его скорлупа сильно изменилась, но мы рады, что он не окаменел.

— Последний? — переспросила Книжница и, прикрыв глаза, потёрла виски, силясь вспомнить. — Я помню последний прототип, и он находится вон там, — Тоска указала на окаменелую кладку, что осматривала ранее. — «ZF 161–3» был последним прототипом.

— Прости, Создательница, но ты не права, — изумлённо воскликнула старая нага. — «ZF 161–3» был последним из третьего потока. Прежде чем они не оправдали твоих надежд, ты успела создать первого из четвёртого потока.

Верена застыла, не в силах понять, Левиафан её разыгрывает или болезнь уже повредила ментальное состояние собеседника? Она отчётливо всё помнила, её память никогда не подводила. Величавая нага стояла перед ней, и в короле не было и намёка на шутку. Тем более они почитали вампиршу как богиню и вряд ли бы стали шутить, но всё же.

— Какой ещё четвёртый поток? Левиафан, ты что несёшь? — хотела взорваться злостью Верена, но безэмоциональность осталась непреклонной.

— Создательница? — не понимающе тряхнул головой король наг. — Разве ты не помнишь, как говорила? Что это эти прототипы будут уникальными, что это будет дар всему нашему народу…

— Я помню всё! — повысила голос Рихтер, прервав собеседника. Три больших подводных котлована, три лаборатории в них, три потока. Левиафан, эта болезнь затуманила твой разум?

— Прошу простить за дерзость, моя Создательница, но потоков было четыре, четыре котлована, четыре лаборатории. Посмотрите на номер яйца, и если я не прав, то приказываю стражам изрубить меня за дерзость и сомнения в вас.

Верена Рихтер согласилась с доводом старой наги, поскольку спорить они могли об этом вечно. Вампирша подошла к яйцу, один из стражей услужливо стёр слизь с него, чтобы вампирша могла увидеть номер. Маска безэмоциональности Тоски была вмиг пробита, она была потрясена, увидев выжженный номер — «ZF 1–4». Первая цифра обозначала порядковый номер прототипа, последняя цифра обозначала номер потока. Левиафан оказался прав, но Верена совершенно не помнила этого. Это не могло быть провалом в памяти, поскольку процесс создания даже уже известной особи по шаблону занимал много времени, а выведение нового подвида могло занять месяцы, если не годы. Скорее всего, её память была стёрта выборочно, чтобы Верена ничего не помнила про четвёртый поток, про четвёртую лабораторию и всё, чего это касалось. Но кто это мог сделать? Тёмная Госпожа? Это вряд ли, у неё недостаточно знаний и сил для такого. Вывод напрашивался сам собой, если у неё не было ещё одного помощника, то она сделала это сама.

— Ты прав, Левиафан, — вынесла наконец вердикт Тоска. — Похоже, мне стёрли память об этом.

— Но кто способен на такое, Создательница?