Демитрикая 2: Тени прошлого

Верена слушала сына вполуха. Дитлинд местами запинался и начал подглядывать в книгу, но это простительно. Её мысли были далеко и заняты чем-то другим. Одна за другой они порхали в голове и никак не могли сформироваться во что-то цельное. В ожидании прожарки женщина бросила взгляд на улицу, и её весьма заинтересовала одна фигура. Напротив их дома сидело на лавочке нечто. Вроде праздника костюмированного никакого не намечалось, насколько знала. Или? Слишком рано, все заняты предвыборной гонкой, чтобы праздновать, однако нечто сидело. Незнакомец выглядел очень странно и знакомо. Рихтер пригляделась и скривилась.

Это был крупного телосложения смуглый мужчина. Один лишь расовый признак вызвал у Верены отвращение, она и не думала, что подобные индивиды ещё свободно перемещаются, по крайней мере по улицам Берлина. Одет этот «человек» был в строгий, но сильно пыльный костюм и был босым. Может, он украл одежду? Вдруг это преступник? Один из тех пронырливых цыган. Незнакомец действительно казался ей знакомым, но Рихтер не получалось вспомнить, где она могла видеть эту подозрительную личность. Может, судила его или близких этого субъекта. Куда смотрят полицаи, если допускают такое на улицах?

Верена лишь понадеялась, что стражи порядка всё же заметят его и задержат раньше, чем они выйдут, а то у её сына и так бурная фантазия. Нечто посмотрело прямо на неё, и женщина вздрогнула от страха, поспешив отвести взгляд. Хотя и была уверена, что это случайность и странный «человек» не мог её видеть из-за бликов солнца на окне.

— Проснись… — прозвучало откуда-то издалека.

— Мама! Проснись уже! — прикрикнул Дитлинд. — А то без завтрака оставишь нас.

Рихтер очнулась из прострации и сняла с огня сковороду, запах подпаленного омлета уже распространился по кухне.

— Ну ты же любишь похрустеть подгоревшими краями, — усмехнулась мать сыну, раскладывая еду по тарелкам.

— Это да! — ответил мальчик, вооружаясь вилкой. — С утра почтальон приходил, кстати. Принёс телеграмму от деда, он меня встретит. Так что ты можешь со мной не ехать.

— Вот, значит, как, — удивлённо воскликнула Верена. — И где же эта телеграмма? Я бы хотела лично убедиться в достоверности твоих слов.

— Я её выкинул, точнее сжёг. Она была только для меня, и там была очень важная информация, которая не должна была попасть в руки врагу, — с хитрой улыбкой проговорил ей сын и принялся поглощать еду.

— Так ты меня уже во враги, значит, записал?

— Не-е-е… — протянул Дитлинд и подавился.

— Сначала прожуй, потом говори, — строго наказала мать.

— Не, мамочка, ты что? — воскликнул мальчуган, прожевав. — Ты у меня самая лучшая, и я тебя люблю! Я специально защищаю тебя от лишнего знания, чтоб враги не решили у тебя его выпытать.

— Ну хорошо, поверим тебе, — с улыбкой произнесла она.

Верена уже поняла, что, скорее всего, отец починил свой смертоубийственный мотоцикл и пообещал прокатить внука с ветерком. Женщина как мать была естественно против этой идеи. Мотоцикл в последний раз, когда она его видела, был готов развалиться на запчасти от любого дуновения ветра. Но, скорее всего, Рихтер просто утрирует, парню явно стоит повеселиться перед учёбой. Учитывая, что это было сложное лето. Ему пришлось пережить бесконечные ссоры матери и отца, их развод и судебный процесс об опеке над ним. Потом, мягко говоря, небольшую депрессию и её алкоголизм. В последнее время Верена вся в работе и почти не уделяла сыну времени. Дедушка с бабушкой уж позаботятся о нём эту неделю, а там и выборы пройдут, у неё будет меньше работы. Появится время, чтобы наверстать упущенное внимание к Дитлинду за это лето.

— А ты один не побоишься ехать на поезде-то? — спросила мать у сына, убирая уже пустые тарелки в раковину.

— Нет, конечно, — выпятил вперёд грудь мальчик и гордо подняв нос кверху. — Я бесстрашен, и я уже много раз ездил по этому маршруту, чтобы запомнить его.

— Ну хорошо, уговорил. Иди собирайся.

— Юхуууууу…

Дитлинд что-то напевая убежал в свою комнату собирать вещи. Хотя Верена не сомневалась, что он уже давно всё собрал. Она же, вымыв посуду, вновь бросила взгляд на улицу. За окном была простая улица и никаких странных босых «людей». Либо сам ушёл, либо полицаи справились, или ей померещилось. Рихтер понадеялась на второй вариант.

— Твой недосып тебя когда-нибудь убьёт, — потерев глаза, сказала женщина сама себе и открыла верхний шкафчик.

Плеснув немного коньяка в стопку, Верена осушила её и убрала на место. Пора бы и ей уже собраться и не только физически, но и морально.