Демократия, не оправдавшая надежд

На следующий день Ленин наложил на телеграмму Кедрова резолюцию: «В печать. Крупная победа над англичанами и белогвардейской сволочью».

Так незначительное по масштабам боевое столкновение выросло до размеров крупной победы.

Правда, удержать лавры победителя Виноградову не удалось. В новом донесении он сообщил, что на следующую ночь повторил набег на Березник. Но теперь к рейду большевиков белые были готовы. С берега ответили сильным пулеметным огнем, пришлось отойти.

Вскоре к большевикам прибыло подкрепление: личный состав и трехдюймовые пушки, боекомплект к которым почему-то отсутствовал. Тем не менее, Виноградов снова решил выйти в рейд. На сей раз его встретили пароходы белогвардейцев и при поддержке гидросамолета, взлетевшего прямо с реки, и обратили в бегство.

Посылая очередное донесение в Вологду в штаб «Завесы» Павлин Федорович оправдывался перед Кедровым:

«Считаю, что я не проиграл сражение у Березника, хотя и отступил на сорок верст вверх по Двине».

На самом деле сражение оказалось проигранным, ведь сорок верст вверх по реке – это серьезное отступление. Виноградов оставил противнику не пустынные берега, а важное в военном отношении устье реки Ваги, открыв белым дорогу на Шенкурск. Через неделю центр уезда оказался в руках союзников.

Город приветствовал освободителей. Из лесов вышли шенкурята, бунтовавшие против мобилизации во главе с Максимом Ракитиным.

– Эх, – узнав о падении Шенкурска, бросил Виноградов, – Надо было всю местную буржуазию в первый же день из пулеметов положить, чтоб другим неповадно было радоваться.

– Слышите? – Обратился он к окружению. – Никакой жалости к белогвардейской сволочи и пособникам капитала, пленных не брать, сочувствующих Антанте выявлять и расстреливать. Кто там жалел заложников-буржуев, выйти вперед! Никто не вышел.

– То-то же, – удовлетворенно заметил Виноградов.

На следующий день были арестованы несколько зажиточных мужиков и учитель. Их обвинили в помощи белогвардейцам и в назидание другим расстреляли.

Крестьяне угрюмо молчали. Они впервые видели, как свой брат рабочий, такой же русский, немало не сомневаясь, лишает жизни мирного землепашца только за то, что тот недоволен произволом властей и политикой продразверстки.

Говоря о том, что теперь все принадлежит народу, красные без стеснения забирали у крестьян не только излишки, но даже семенной фонд, ссылаясь на временные трудности и утверждая, что весной советская власть с семенами обязательно поможет, надо будет только написать заявление.

Крестьяне не верили. До них доходили слухи, что там, на стороне белых, никаких реквизиций нет, за продукты и фураж населению платят деньги. Целые волости были на грани бунта, кое-кто уходил в партизаны и на «ту» сторону. Для всеобщего восстания в верховьях Двины необходима была самая малость – грамотно спланированная агитация. Но этим белые пренебрегли, и большинство сочувствующих союзникам крестьян продолжало ждать, когда придут «спасители». Крестьянство с берегов Двины в деревнях, что выше по течению деревеньки под названием Сельцо, так никогда и не увидело интервентов. Война приняла локальный характер.

В историческом архиве сохранился журнал боевых действий красных на Северном фронте за август – начало сентября 1918 года. Там нет ни слова о потере Шенкурска, сухо и коротко об оставлении красными 5 сентября станции Обозерской. Нет ничего и о «крупной победе» Павлина Виноградова 10–11 августа на Двине. Зато помещено сообщение от 12 августа, из которого следует, что союзники на аэропланах патрулировали небо в районе деревни Сельцо, выше по течению Двины более чем на сорок верст, и Павлин Виноградов был уже там.

«12 августа над деревней Селецкая летали два гидро-аэроплана противника, появление которых вызвало у Вятского отряда и моряков панику, и они начали отходить. Но благодаря личному присутствию Виноградова части были успокоены и возвращены на прежние места», – сообщал журнал боевых действий.

Картина вырисовывалась не совсем героическая: Виноградов, напав на белых ночью, получил отпор, отступил и укрылся в Сельце.

Три парохода союзников в сопровождении аэропланов на следующий день 12 августа подошли к Сельцу и дали бой силам красных, едва не обратив в бегство Павлиново войско.

Получается, что не было никаких трехдневных боев у Березника, была ночная атака, и в ответ – наступление белых на Сельцо, едва не кончившееся развалом фронта.

Хорошее же воинство прислали Павлину Федоровичу!

Кедров был недоволен Виноградовым. Дела на Двинском фронте шли плохо, рапортовать об успешной обороне не получалось. Москва пока не требовала от командующего Завесой бодрых докладов о победах над империалистами и их белогвардейскими прихвостнями, но категорически была недовольна отступлением войск.