Демократия — низвергнутый Бог

Вместо этого, поскольку большая часть собственности остается на руках этого человека, она обеспечивает новые инвестиции в свою защиту и скрытие от изъятия государством. Так же, как существование частного преступления требует соответствующей защиты, такой как замки, орудия, ворота, стражи и страховка, существование правительства требует конкретных защитных мер: один инвестирует в такие формы собственности и в такие места, где можно скрыть свое богатство, насколько это возможно, от глаз и рук правительства. Но защитных мер недостаточно. Чтобы получить полную защиту своего имущества от досягаемости правительства, необходимо не оставаться изолированным в своем решении отделиться. Конечно, не каждый должен следовать этому примеру. Действительно, даже не обязательно, чтобы это делало большинство населения. Однако необходимо, чтобы по крайней мере большинство населения во многих отдельных населенных пунктах делали это, и для достижения этого критического уровня массового изъятия необходимо дополнять свои защитные меры с помощью наступательной стратегии: инвестировать в идеологическую кампанию делегитимизации идеи и института демократического правления среди общественности.

Масса людей, как признавали Ла Боэти и Мизес, всегда и везде состоит из «скотоводов», «тупиц», «дураков», легко обманываемых и погруженных в привычное подчинение. Таким образом, сегодня, выращиваясь с раннего детства правительственной пропагандой в государственных школах и учебных заведениях легионами публично сертифицированных интеллектуалов, большинство людей бездумно принимают и повторяют глупости, такие как «демократия – это самоуправление», а «правительство – народное и для людей». Даже если они могут видеть сквозь этот обман, большинство до сих пор беспрекословно принимает демократическое правительство в связи с тем, что оно предоставляет им множество товаров и преимуществ. Такие «дураки», наблюдая за Ла Боэти, не понимают, что они «просто восстанавливают часть своей собственности и что их правитель не мог дать им то, что они получали, не отобрав это у них». Таким образом, каждая социальная революция обязательно должна начинаться с нескольких необычных людей: естественной элиты.

Вот как Ла Боэти описывает эту элиту и ее роль:

Всегда есть немногие, более одаренные, чем другие, которые чувствуют вес ига и не могут сдерживаться от попыток сотрясать его: это люди, которые никогда не становятся прирученными под покровительством и которые всегда, как и Улисс, на земле и на море постоянно пытаясь найти дым своего дымохода, не могут не желать своих естественных привилегий. На самом деле люди, обладающие ясными умами и дальновидным духом, не удовлетворены, как зверская масса, видеть только то, что находится у их ног, а скорее оглядываются на них, и вспоминают состояние прошлого, чтобы судить о будущем, и сравнить его с нынешним состоянием. Это те, кто, имея собственные умы, дополнительно обучил их изучением. Даже если бы свобода полностью погибла на Земле, такие люди бы ее снова изобрели.

Для них рабство не несет никакого удовлетворения, независимо от того, насколько хорошо оно замаскировано.

Однако, как не может быть революции без либерально- либертарианской элиты, так может быть и революции без какой-либо формы массового участия. То есть, элита не может достичь своей собственной цели восстановления прав частной собственности и правопорядка, если ей не удастся передать свои идеи общественности, открыто, если это возможно, и тайно, если это необходимо, и пробудить массы от подчиненного сна, по крайней мере временно, их естественный инстинкт желания быть свободным. Как сказал Мизес: «Цветение человеческого общества зависит от двух факторов: интеллектуальной силы выдающихся людей, чтобы зачать здравые социальные и экономические теории и способности тех или иных людей сделать эти идеологии приемлемыми для большинства».