Демократия под огнём. Выборы в народных республиках Донбасса

В версии Кремля, стороны «обменялись мнениями относительно того, что нужно сделать в первоочередном порядке для скорейшего прекращения кровопролития», и «точки зрения президентов двух стран в значительной степени совпали». В версии Банковой, «результатом разговора стала договоренность о постоянном прекращении огня в Донбассе» и «было достигнуто взаимопонимание относительно шагов, которые будут способствовать установлению мира».

Хотя точки соприкосновения в сообщениях были, киевская сторона выставляла Москву в качестве одной из сторон, прекращающих огонь. Соответствующая реакция Кремля была мгновенной: «Президенты не договаривались о прекращении огня на Украине, поскольку Россия – не сторона конфликта. Но они обсуждали, как решить конфликт». Банковая в ответ откорректировала сообщение, но не так, как хотели в Москве, – заменив слова о «постоянном прекращении огня» на «режим прекращения огня».

Отреагировали на «переписку» двух столиц и в ДНР: руководитель «политотдела Минобороны» Владислав Бриг сообщил, что никаких договоренностей с ними не существует, и войска самопровозглашённой республики не прекратят огонь до тех пор, пока в Новороссии остаются силы АТО. Причем осталось неясным, подразумевается ли под Новороссией только Донбасс или весь юго-восток Украины.

Активизация процесса поиска мира могла бы выглядеть как очередной обмен пропагандистскими ударами, если бы не несколько фактов, на которые указывает издание «Вести-Репортёр», свидетельствующих об обратном. Во-первых, заявление Порошенко в Брюсселе, сделанное за несколько дней до этого, о том, что ситуация в Донбассе близка к «точке невозврата» и что он ожидает «реального прогресса» в достижении мира уже в начале сентября. Во-вторых, недавний «вброс» российских СМИ, якобы со стороны ДНР и ЛНР, с предложением сохранения Донбасса в составе Украины в обмен на привилегии для региона. И, наконец, общие фразы в сообщениях Киева и Москвы о разговоре президентов также свидетельствуют не только об обоюдном желании сторон прекратить войну, но и об определенных договоренностях, которые либо касаются пока первой фазы мира – условий перемирия, либо являются более глобальными, но выдаются в эфир дозированно.

Первую такую «дозу» президент Путин выдал ещё 3 сентября. Как сообщил он журналистам по дороге в Монголию, перемирие возможно на таких условиях: прекращение наступления ДНР и ЛНР, отвод сил АТО от городов Донбасса, контролируемых республиками (прежде всего, конечно, Донецка и Луганска), на расстояние, исключающее возможность обстрела артиллерией и системами залпового огня, международный контроль за прекращением огня, запрет бомбардировок авиацией, обмен пленными по схеме «всех на всех», гуманитарные коридоры для беженцев и грузов во все города Донбасса, направление ремонтных бригад в пострадавшие города для их восстановления.

Реакция Банковой на это предложение Путина была окончательно не ясна. Хотя 3 сентября вечером президент Порошенко, не вспомнив о предложениях Путина, тем не менее сказал: «Первая задача – это мир. Сегодня в 5 утра, в связи с разницей во времени, мы говорили с президентом Путиным о том, каким образом мы можем остановить ужасные процессы. Нельзя отрицать то, что люди должны перестать гибнуть». И добавил, что надеется на мирное урегулирование уже в ближайшую пятницу в Минске.

А вот реакция премьер-министра украинского правительства Арсения Яценюка оказалась крайне негативной: он назвал «семь пунктов Путина» «планом спасения российских террористов». Премьер заявил, что ожидает введения «неминуемых» санкций со стороны Евросоюза и неких глобальных решений саммита НАТО 4–5 сентября в Уэльсе, которые «остановят агрессора». Впрочем, не исключено, что воинственность премьера объяснялась предвыборными мотивами – в Раду Яценюк шёл отдельно от Порошенко, в рамках блока «Народный фронт», а потому и стремился показать, что он куда более радикальный в отношении «врагов Украины», чем президент, который говорит о мире.

Путинские предложения к перемирию были в штыки восприняты не только Арсением Яценюком и другими представителями «партии войны» вроде лидера «Свободы» (в прошлом – Социал-национальной партии Украины) Олега Тягнибока, но и теми, кто не был заметен в первых рядах «ястребов», к примеру, депутатом Закарпатского облсовета и экс-министром МЧС Виктором Балогой. Основная причина массового осуждения – безусловно, приближение выборов, на которые большинство «национал-патриотов» собралось идти с лозунгом войны до победного конца. И эта причина могла стать главным препятствием для президента, в последние два месяца примыкавшего к партии войны.

Рейтинги того периода, однако, показали, что ситуация с поддержкой «войны до победного» в обществе была далеко не так однозначна. Так, по результатам опроса УИСИ имени Яременко и «Соцмониторинга», 57 % украинцев выступали за прекращение АТО и лишь 34 % – за ее продолжение (причем это цифры появились ещё до начала контрнаступления «донецких сепаратистов» и массовой гибели украинских солдат под Иловайском).