Демократия (сборник)

Я занималась там исследованием провинциальных нравов, жестокой тирании сословия и привилегий, которые служат человеку крепостью в мире тропиков; Гонолулу во время второй мировой войны, военное положение, подводные лодки и самолеты и некий вкладчик из Гонконга, с которым, как говорили, Кэрол Кристиан пила брэнди и кока-колу, — местный скандал. Я больше интересовалась Кэрол Кристиан, чем ее дочерьми, интересовалась упрямым одиночеством, которое она довела до совершенства за время замужества за Полом Кристианом, интересовалась ее положением аутсайдера на островах и ее компенсаторным стремлением быть «одаренной», не одаренной в какой-то области, но просто одаренной, ее положением в обществе, которого Кристианы ее лишили. Кэрол Кристиан прибыла в Гонолулу в качестве невесты в 1934 году. К 1946-му она уже так серьезно нуждалась в общении, что удерживала Инез и Жанет дома вместо того, чтобы отправить в школу, под тем предлогом, что она учит их, как следить за ногтями. На пляже в Ланикаи она громко читала им романы, модные романы, выписанные из библиотеки при аптечном заведении в Каилуа. «Годы неожиданностей заканчивались, — читала она, и голос ее повышался, обозначая драматическую ситуацию, а затем могла вдруг прибавить собственную краску, — теперь их можно было пожинать. Смотрите: неожиданный урожай — это объясняет само название, очень поэтично, счастливый конец, n’est-ce pas[119]?»

Ей нравились французские фразы, но знала она только те немногие, что запомнила за семестр в начальном колледже в Стоктоне, штат Калифорния, составивший все ее высшее образование. Ей также нравились счастливые концы, и она усматривала их для Инез и Жанет везде, где только могла: в пробке из-под кока-колы, проплывшей мимо содранного колена, в радуге после дождя, в журнальных историях о женитьбах во время увольнений и в недоставленных по недоразумению письмах от дорогого Джона, и — последнее, но не менее важное — в ее собственном романе, начало которого она датировала днем отбытия из Стоктона и получением работы манекенщицы в «Ай’Мэгнин» в Сан-Франциско. «Восемнадцати лет и совершенно неотразимая в костюме от „Шанель“, настоящая Маккой», — говорила она Инез и Жанет. «Восемнадцати лет и совершенно неотразимая в вечернем туалете от „Мэнбоше“, оригинальном образце. Восемнадцати лет и совершенно неотразима в платье для коктейлей от „Пату“, белая сатиновая вставка по косой линии, разговоры о том, как все отпали, спина, оголенная вот досюда». Платье от «Пату» с косой вставкой часто фигурировало в рассказах, поскольку именно в нем она украдкой курила сигарету на этаже служебного помещения в «Ай’Мэгнин», когда Пол Кристиан по ошибке вышел из лифта не на своем этаже (еще одна недоставка по недоразумению) и рассеял все тени, принес счастливейший день ее жизни, один взгляд на него — и она увидела мир совершенно иным; но отметим одну деталь: своеобразие ситуации состояло в том, что мир был островом посреди Тихого океана, а Пол Кристиан редко там бывал. «Когда мужчина держится вдали от женщины, это значит, что он желает сохранить ее любовь», — просвещала Кэрол Кристиан Инез и Жанет. У нее имелся целый свод сигналов, которые, по ее представлению, мужчины и женщины подавали друг другу (когда женщина выдыхает дым в лицо мужчине — это верный признак ее заинтересованности им; когда мужчина говорит женщине, что ее платье слишком открыто, — это значит, что он ее обожает), — туманные аксиомы, которые она вычитала, или о которых слыхала, или изобрела сама в романтические школьные годы, аксиомы, за которые она цеплялась, неизменно сталкиваясь с доказательствами обратного. То, что она плохо рассчитала, выйдя замуж за Пола Кристиана, — этот вывод она, видимо не в состоянии была сделать. Она соорудила «любовный узелок» из того, что ей показалось первыми седыми волосами, и отправила ему почтой в Куэрнаваку. «Mon cher, Paul»[120],— написала она на открытке, к которой приколола «любовный узелок». Инез смотрела, как она связывает волоски, но несколько лет не видела открытки, затерявшейся в одной из коробок с ни на что не годными вещами, принадлежащими Полу Кристиану, которые он периодически присылал из разных мест Инез и Жанет с корабельной почтой. «С кем вы там… чтобы удрать с этого острова? (Шучу, конечно.) ХХХХ. К.»