Демократия. Вашингтон, округ Колумбия. Демократия

Военный транспортный самолет «С-141», в который Джек Ловетт впихнул Джесси (впихнул буквально — взял руками за плечи и втолкнул в люк, потому что в тот вечер где-то между входом номер один и взлетной полосой базы Таншоннят Джесси поняла, что рейс, который, по словам Джека Ловетта, они встречали, был ее собственный, и попыталась улизнуть), приземлился без происшествий на аэродроме Агана острова Гуам, так же как и пассажирский «Боинг-747», на котором Джесси улетела с Гуама в Лос-Анджелес.

Гарри Виктор встретил Джесси на таможне.

Они с Джесси поужинали в ресторане «Чейзен».

Инез знала, что Гарри и Джесси ужинали в ресторане «Чейзен», так как они позвонили ей в Гонконг прямо со своего крайнего столика у двери. Джесси сказала, что Джек Ловетт обманом привез ее с собой на базу Таншоннят, пообещав, что, после того как они встретят этот единственный рейс, они пойдут смотреть фильм с Джоном Уэйном в кинотеатре «Эдем». Джесси сказала, что она не хотела смотреть фильм с Джоном Уэйном, но Б. Дж. после обеда вернулась на работу в ДАО, и ничего не оставалось, как или смотреть фильм, или сидеть там одной и шизеть…

Джесси сказала, что, поняв, что происходит, она спросила Джека Ловетта, почему ей нужно садиться на этот рейс, и Джек Ловетт был груб.

«Потому, что я выбросил на ветер миллион пиастров, чтобы ты смогла на него сесть», — ответил этот козел и толкнул ее.

Сильно.

У нее до сих пор синяк на руке.

Спустя сорок восемь часов.

«Передай этому козлу, что я должен ему миллион пиастров», — сказал Гарри, когда взял трубку.

По словам Инез, Джесси приземлилась в Лос-Анджелесе пятнадцатого апреля.

По словам Инез, двадцать восьмого она уже не могла прозвониться в Сайгон; двадцать девятого американская радиослужба дважды передала «Я грежу о белом Рождестве» и бесчисленное количество раз — Инез сбилась со счета — «Звездно-полосатый флаг — навечно», а затем прекратила передачу; а первого мая Джек Ловетт позвонил ей из Субик-Бей и сказал, чтобы она встретила его в Маниле.

Однажды я попробовала выстроить хронологию событий того периода, которые помнила Инез, и нарисовала схему, которая и сейчас висит у меня в кабинете. Насколько точна эта схема, трудно сказать, и не только потому, что Инез не вела никаких записей событий, но и из-за их последовательности.

Например, я совершенно не представляю, что имела Инез в виду: что пятнадцатого Джесси приземлилась в Лос-Анджелесе или в Гонконге.

В любом случае пятнадцатое вызывает сомнения, потому что Джек Ловетт был с Джесси в Сайгоне за сорок восемь часов до того, обещая ей фильм с участием Джона Уэйна и сажая ей синяки на руку, и многие считали, что Джек Ловетт был в Пномпене несколько дней (более одного, но менее пяти) в промежутке между тем, как двенадцатого числа там закрылось американское посольство, а семнадцатого в город вошли красные кхмеры. Донесение, в котором Джек Ловетт фигурировал в Пномпене после закрытия посольства, позже породило догадки, которые вылились в расследование.

2

Когда писатели говорят о непредсказуемости человеческого поведения, они обычно подразумевают вовсе не непредсказуемость, а высшую предсказуемость — более сложную закономерность, выявляющуюся лишь постфактум. Изучите картинку. Найдите зверя в джунглях, фигуру на ковре.

Ключи к контексту.

Соответствующую причину.

Я изучаю эту картинку уже несколько лет и до сих пор не могу найти причину тому, отчего Инез Виктор в конце концов согласилась рассказать о том, что, «как ей казалось», произошло («Как мне кажется, мы были в Джакарте», — говорила Инез, или: «Скажем, это было в мае», как если бы самые недвусмысленные детали, касающиеся места и времени, по своей природе были непознаваемыми, допускающими различные истолкования) весной и летом 1975 года.

Сначала она не соглашалась.

Сначала я поговорила с Билли Диллоном, Гарри Виктором, Дуайтом Кристианом и даже коротко — с Джесси, Эдлаем и Диком Зиглером, у каждого из которых, как я уже сказала, имелся определенный интерес в изложении собственной версии событий, но Инез оставалась недосягаемой. Во-первых, их с Джеком Ловеттом местопребывание исключало всякую возможность разыграть случайную встречу. Я могла позвонить Дуайту Кристиану и сказать, что я случайно очутилась в Гонолулу, но я не могла позвонить Инез и сказать, что я случайно очутилась в Куала-Лумпуре. Никто не мог «случайно очутиться» в Куала-Лумпуре, никто не попадал туда проездом: Куала-Лумпур не лежит на перекрестке дорог, и там моя встреча с Инез предполагала преднамеренность, конкретную цель с моей стороны и конкретное решение с ее.

Во-вторых, в то лето и осень, когда Инез уехала из Гонолулу с Джеком Ловеттом, она казалась недосягаемой эмоционально. Создавалось впечатление, что она отказалась от дальнейшего участия в этой истории, воздвигнув между собой и тем, что произошло, преграду из обретенного ею спокойствия.