Демон

– За приличным оружием – на центральный рынок, там много хороших лавок, подберете все, что нужно. Здесь только лучшее, дорогое, – мрачно заметил вышибала, не трогаясь с места, и Демон вдруг понял, почему тот так разговаривает. Не выглядел потенциальный покупатель тем человеком, который может выложить хотя бы золотой за приличный клинок. Тратить же время, пуская в лавку подозрительного на вид парня, – только отвлечение от работы и лишние хлопоты.

– У меня есть деньги на хорошее оружие, – зажав себя в кулак, так же холодно ответил Демон, отвлеченно думая о том, как лучше завалить тупого монстра, – наповал или на время. Если на время, если попробовать его парализовать – можно не добиться желаемого результата, и тогда тот просто порвет его за счет дикой, нечеловеческой силы. Только наповал, но тогда путь к оружейнику ему закрыт, да еще придется и оправдываться перед городской властью – оружейник точно нажалуется.

Неожиданно вышибала приветливо улыбнулся, что было похоже на то, как если бы в улыбке разверзлась дикая, битая ветрами и дождем скала, и, отойдя в сторону, сделал приглашающий жест:

– Ну, коли так, входите! Извините за нелюбезный прием, тут много всякой шантрапы бродит, из тех, кто считает, будто хороший клинок можно купить за два медяка. Да и район такой… не особенно тихий, сами знаете.

Демон кивнул, подтверждая больше свои мысли, чем услышанное, и прошел внутрь лавки – чистой, светлой, ухоженной.

Оружие располагалось на стенах, стояло и висело на специальных красивых подставках, и все оно было вне досягаемости, за толстыми, полированными, в руку толщиной брусьями – смотреть можно, дотронуться нельзя.

И еще одну вещь отметил для себя Демон – на вышибале была надета кольчуга, не видная под широкой рубахой. Ее звенья блеснули, когда тот закрывал входную дверь, задвигая тяжелый засов.

– Присядьте, – мягко предложил вышибала, двигаясь мягко, как огромный кот. – Я сейчас позову хозяина, он в кузнице. Прошу вас, ничего не трогайте и не пытайтесь пройти за решетку. В кувшине разведенный сок, можете утолить жажду. На подносе – печенья, утренней выпечки. Я скоро.

Вышибала вышел во двор, захлопнув за собой дверь. Демон же остался в комнате и через несколько секунд размышлений уселся на предложенный ему табурет – изящный, с витыми ножками, довольно хрупкий на вид.

Таким табуретом вряд ли зашибешь громаду-парня, подумалось Демону, и он невольно усмехнулся: похоже, что именно потому табурет хрупкий – чтобы не служил оружием. Только вот почему вышибала не обыскал его на предмет нахождения спрятанного клинка? Неужели настолько уверен в себе?

Разведенный сок был прохладным, даже холодным – видимо, только недавно приготовили, используя ледяную колодезную воду. Печенья довольно вкусные и напоминали те, что пекла покойная мать, – воспоминания заставили Адруса нахмуриться, и печенье едва пролезло в глотку, пришлось хорошенько залить его соком.

Доев, больше печений не брал – это-то дожевал с трудом, и только потому, что в голове всегда вертелась мысль: нельзя портить еду, выбрасывать в мусор – когда-нибудь ее может не хватить. Эта мысль угнездилась в мозгу еще с тех пор, когда Адрус, а в то время Щенок, дрался в трюме за каждый кусок грязной лепешки, отбивая его у конкурентов-мальчишек.

Хозяин лавки появился минут через пятнадцать, когда Демон начал уже слегка раздражаться. Это был мужчина неопределенного возраста – от сорока пяти до шестидесяти, сразу и не поймешь, сколько лет оттоптались на его красном, обожженном огнем кузнечного горна лице. Могучие клешнястые руки изборождены шрамами и следами ожогов, с худого, жесткого лица смотрели серые водянистые глаза, буравящие, как два сверла. Он не был высок, но довольно кряжист, силен, как и все кузнецы, но, кроме того, в нем чувствовалась спокойная сила – этот человек был сам по себе, и ему никто не указ. Все его богатство – в умелых руках и в умной голове мастера, которому везде рады и который не пропадет с голоду при любом короле или императоре. Хороший кузнец нужен всегда, а хороший оружейник – это как десять хороших кузнецов. Суметь выковать достойный меч может не всякий, это занятие сродни магии. Не зря оружейников считают тайными магами, не желающими выказывать свою истинную сущность.

Оружейник вытер пот со лба клетчатой тряпкой, привычно сунул ее за пояс и, схватив кувшин с соком, налил из него во вторую кружку, стоявшую на подносе, затем жадно выпил. Выдохнул и только тогда уже спросил, усаживаясь на табурет напротив Демона:

– Я хозяин лавки. Что именно вас интересует, молодой человек? Надеюсь, я не зря оторвался от работы?

– Надеюсь, не зря, – сухо ответил Демон, вглядываясь в собеседника. Тот явно был старше, чем выглядел с первого взгляда. Теперь видно – ему далеко за пятьдесят, но мужчина еще очень крепок. Настолько крепок, что способен работать у наковальни. Что, вообще-то, удивительно – в таком возрасте пора бы уже заставлять работать других, а не постукивать молотком по оружейной заготовке, обдуваемой жаром, пышущим, как из преисподней!